Все, что пожелаю
Шрифт:
Усталая, потная, чувствуя, как ноет тело, Анжи с радостью узнала от Темпа Уокера, что до конца пути осталось только два дня.
— К ночи будем в Лас-Крусес, а оттуда до ранчо — около тридцати миль. Форт Селден как раз посредине.
— Значит, мы почти дома!
Анжи стояла на каменистом гребне, нависавшем над рекой Рио-Гранде. Она протекала всего в двух ярдах, мутная ленточка мелкой воды, пробившаяся сквозь скалу песчаника. По берегу, привольно росли пекановые деревья, а на широкой песчаной косе посреди реки красовалась
— Анжи… Мисс Линдси.
Темп положил было руку ей на плечо, но тут же отдернул, когда она взглянула на него. Кожа его, обожженная солнцем, покраснела, а глаза казались голубыми озерами. У молодого человека был смущенный вид.
— Хочу, чтобы вы знали: я жалею о том, что сказал вам тогда. Я вроде как… вроде как помешался. Правда, мне не стоило обращать внимания на Брейдена, но он так чертовски самоуверен и спесив, что я не выдержал. Пожалуйста, скажите, что прощаете меня.
— Конечно, — улыбнулась Анжи. — Тут нечего прощать, Темп. Капитан Брейден иногда бывает крайне… несносным.
— Да, ему уж точно удалось меня довести. Не могу сказать, как рад, что он убрался!
— Как и все мы.
Она поспешно прикусила язык, едва не выпалив, что, если бы Джейк не уехал, Уокер вполне мог оказаться в могиле, а не считал бы сейчас синяки и шишки. Но так или иначе скоро она окажется дома и больше не увидит ни Уокера, ни Брейдена.
Дом. Ее новый дом. Только ее, то, что принадлежит ей одной! И она не обязана ни перед кем держать ответ! Все, что остается, — жить там и быть счастливой!
Горячий ветер играл ее волосами. Девушка развязала придерживавший шляпу платок. Какое облегчение — распустить пусть и пропыленные пряди по плечам!
Голос Темпа вернул ее к действительности:
— Анжи, у вас чудесные волосы! Совсем как живое пламя, особенно когда солнце их зажигает!
Анжи раздраженно поморщилась, но все же улыбнулась молодому человеку, наслаждаясь его неподдельным восхищением. Как целительны для оскорбленного самолюбия такие взгляды! Как приятно знать, что даже в таком потрепанном виде она способна возбудить его страсть!
— У вас душа поэта, — пробормотала она и по выражению его лица поняла, что ему хочется поцеловать ее. Почему нет? Возможно, так она сумеет стереть память о Джейке, убить страсть, которая вспыхивала в ней каждый раз, когда он целовал ее так безжалостно, словно ставя свое клеймо.
Она повернулась и обожгла Темпа открыто призывным взглядом.
— Можно? — прошептал он, приподняв ее подбородок. Светловолосая голова опустилась, губы робко коснулись губ девушки. Сначала Темп был очень осторожен, но, видя, что Анжи не протестует, осмелел, обнял и стал все сильнее прижимать ее к себе.
Ласки и поцелуи не были неприятны, но не волновали Анжи так, как прикосновения Джейка, и девушка с отчаянием подумала, уж не осуждена ли она всю последующую жизнь сравнивать своих мужчин с самым первым…
Словно почувствовав
— Вы сводите меня с ума, — простонал он, впившись пальцами в ее плечи. — Знаю, что надеяться мне не на что, но поверьте, я любовался вами с того первого дня, как увидел в Галвестоне. Вы сидели во дворике, под пальмой.
— Вы… вы видели меня в тот день?
Голова девушки внезапно закружилась. От жары? Зря она сняла шляпу. Солнечные лучи, словно острые стрелы, пронизывают все тело.
— Да. Прекраснее создания я не встречал. И тогда, и I сейчас. Анжи… скажите, что позволите мне ухаживать за вами.
Я буду приезжать при каждой возможности. Форт совсем недалеко от «Дабл Икс», и я сделаю все, чтобы заботиться о вас и защищать, пусть и ценой собственной жизни.
Анжи, не отвечая, отступила, и его руки бессильно упали. Противоречивые эмоции раздирали девушку. Если она подаст ему ложные надежды, то без нужды ранит влюбленного, причинит несправедливую боль. Поэтому она выпалила первое, что пришло в голову:
— Вы часто навещаете ранчо?
— Был там раз или два, но теперь у меня появилась причина приезжать. Вы примете меня?
— Конечно.
Анжи отвернулась, жалея, что позволила ему такие вольности.
— Сначала мне придется привыкать к новому месту, и я скорее всего захочу навести там порядок. Кстати, я даже не знаю, есть ли там такие вещи, как мыло и постельное белье. Мужчины так беспечны и редко думают о чем-то в этом роде.
— Скорее всего мисс Линдси обо всем подумала. Она из тех, кто любит все красивое.
— Мисс Линдси? — удивленно повторила Анжи. — О чем вы? У меня есть тетка?
Темп растерянно огляделся.
— Я о вашей сестре. То есть о единокровной сестре, поскольку… ее мать… то есть у вас, разумеется, разные Матери.
Анжи оцепенела. Несмотря на жару, кровь в жилах словно обратилась в лед, и девушка задрожала. Прошло несколько минут, прежде чем она прохрипела, едва шевеля сведенными губами:
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Господи, Анжи… хотите сказать, что не знаете? О, милая, пожалуйста, извините… я не думал… прошу вас, подождите!
Но Анжела уже отошла и, спотыкаясь, как слепая, медленно побрела на поиски матери. Неужели она единственная, кого не позаботились предупредить? Но как такое случилось? О, это не может быть правдой, ведь она так долге считала себя единственным ребенком Джона Линдси. Разве не ей он оставил свои земли, завещав, чтобы она любила их так же сильно, как и он, лелеяла и попыталась получше узнать человека, который выстроил себе дом в пустынной глуши. Неужели Темп не солгал?
Но несмотря на все старания уверить себя в обратном, глубине души Анжи чувствовала, что неприятное известие вполне может оказаться достоверным, иначе вряд ли Уокер упомянул бы о неизвестной сестре небрежно и словно между прочим.