Все, что тебе нужно – это убивать
Шрифт:
Какого черта?!..
Красный бронекостюм пригнулся и атаковал. Лезвие топора сверкнуло, как край бритвы. Я позволил своему телу сражаться. Сто пятьдесят девять петель я тренировал его двигаться с легкостью, и это принесло плоды. Первый удар пришел сбоку и миновал меня, буквально, на толщину волоса. Второй, ужасный, идущий сверху вниз свинг, я отклонил рукоятью своего топора. До того, как последовал третий, я от греха подальше отскочил и увеличил дистанцию.
У меня перехватило дыхание, когда я осознал реальность ситуации.
— Какого хера ты творишь?!
Рита медленно шла ко мне, помахивая топором
— А на что похоже?
— Похоже, что ты пытаешься меня, на хер, прикончить!
— Люди воспринимают передачи Мимиков, как сны. Антенна, которая принимает передачу — наш мозг. Но это действует в обе стороны. Мозг адаптируется, и мы становимся передающими антеннами. Я больше не в петле, но все еще подключена и могу чувствовать сервер Мимиков потому, что все еще остаюсь антенной. Мигрени — это побочный эффект. Они же есть и у тебя, верно?
— С чего ты заговорила об этом сейчас?
— С того, что в прошлый раз именно поэтому ничего не получилось. Хоть ты и уничтожил резервные копии, но ты не уничтожил антенну — ею была я.
— Рита, я не понимаю.
— Антенна работает в обе стороны. Если ты ею стал, Мимики все еще могут создавать петли. Я — антенна. Ты пойман в петлю. Если убьешь меня — петля разомкнется. Если я убью тебя, то это станет реальностью. Навсегда. Только один из нас может избежать ловушки.
Ни в чем этом я не видел никакого смысла, снова чувствуя себя новичком в ловушке непонятной временной петли. Я молился, желая стать таким же сильным, как Валькирия, которую я увидел шагающей по полю боя и превратил себя в труп бесчисленное количество раз, пытаясь следовать по ее стопам. Теперь, после 160 попыток, я, наконец, получил право стоять рядом с ней. Мы сражались вместе, смеялись вместе, ели обед и прикалывались вместе. Я протащил себя через ад, чтобы быть с ней, и вот теперь мир собирался разлучить нас! Да уж, сложно обломаться сильнее! Тот же цикл, который сделал из меня воина, собирался меня убить.
— Если человечество собирается победить, то нам нужен кто-то умеющий разрывать петли времени. — Ритин голос был спокоен и холоден.
— Подожди, должна быть…
— Сейчас мы определим, кто будет этим кем-то, Рита Вратаски или Кeйджи Кирия.
И она атаковала.
Я бросил винтовку. Против Стальной Суки у меня не будет времени целиться и нажимать спусковой крючок. Обеими руками я сжал свой боевой топор.
Наш поединок разворачивался по всей базе. После поля номер 3, мы оказались на той спортплощадке, где проходила физподготовка, и продолжали биться, попирая остатки генеральской палатки, в которой он укрывался от солнца. Мы миновали тлеющие руины казармы 17-й роты и скрестили топоры перед ангаром. Лезвия скользнули мимо друг друга, я поднырнул под удар и побежал дальше.
Остальные солдаты останавливались и недоуменно глядели нам в след. Их шлемы скрывали выражения лиц, но не их шок. Да и почему нет? Я сам не мог поверить в то, что происходит! Мой разум отказывался служить, но мое тело не обращало на это внимания и продолжало работать, как хорошо смазанная машина. Оно стало ею. И с его отточенными до совершенства движениями, я перешел в атаку.
Когда мы достигли линии американских войск,
— Старший псарь Бешенному псу, — прозвучал мужской голос. Рита еле заметно замедлила движения, и я, воспользовавшись шансом, увеличил между нами дистанцию. Голос продолжил, — Вражеские силы успешно подавлены в районе операции. Ты как будто занята? Нужна поддержка?
— Ответ отрицательный.
— Есть распоряжения?
— Держите японцев подальше. Я не хочу отвечать за то, что будет, если они начнут мешаться под ногами.
— Принято. Хорошей охоты! Старший псарь эфир освободил.
Канал закрылся и я закричал Рите:
— Это все, что ты можешь сказать? Привет? Что за хрень?! — ответа не было, Ритина броня приближалась. На разговоры не было времени. Я был слишком занят, защищая собственную жизнь.
Не знаю, пыталась ли Рита действительно убить или только проверяла меня. Я был точной машиной, не тратившей лишних циклов на обработку ненужной информации. Рита и все более сложное, чем бежать/отбить/увернуться, могло подождать. Независимо от намерений, ее атаки были на самом деле смертельны.
Справа от меня находились главные ворота базы. Мы оказались на том самом пути, который я всегда использовал, пробираясь на американскую половину, чтобы стянуть один из Ритиных топоров. Линия обороны спецназа США проходила как раз по тому месту, где раньше стояли мускулистые часовые.
Рита размахивала топором, не обращая внимания, кого или что он мог зацепить, а я не видел никакого смысла втягивать кого-либо еще, так что я начал отводить нас от линии. Столовая номер 2 была метрах в ста впереди. Дротики повредили строение, но, тем не менее, оно еще стояло. Дистанция от линии обороны была вполне подходящей, так что секундой позже я пролетел эти сто метров и ворвался внутрь через дверь на дальней стороне здания.
Внутри были сумерки, света хватало только для того, чтобы что-то видеть. Опрокинутые на бок столы свалены в импровизированную баррикаду перед противоположным входом. Пол был усыпан едой и полупустыми бутылками соевого соуса. В помещении не было никаких признаков людей — ни живых, ни мертвых.
Здесь я провел бесчисленные обеды, наблюдая как Рита ест. Здесь я дрался с гориллой-переростком из 4-й роты и играл в «слабо сожрать» с Ритой и ведром умебоши. Разве не лучшее место для нас с ней, чтобы решить нашу судьбу на смертельной дуэли?
Оранжевый свет засиял в проломе западной стены. Взглянув на часы рядом с дисплеем, я едва смог поверить, что прошло восемь часов с начала боя. Уже приближались сумерки. Неудивительно, что я чувствовал, будто мой бронекостюм подбит свинцом. Мои мышцы не были тренированы для такого. Аккумуляторы почти сели, и системы были на грани отключения. Я никогда не был в бою даже и половины такого времени.
В столовой показалась красная броня Риты. Я блокировал топором горизонтальный свинг, каркас моих доспехов скрипнул. Если бы я остановил этот удар в лоб, крутящий момент приводов просто разорвал бы мой бронекостюм, вывернув его наизнанку. Меня вновь охватил страх перед тем, на что Рита Вратаски была способна. Она была вундеркиндом боя и научилась считывать каждый мой финт и каждый блок.