Все, что я желал
Шрифт:
Индия прижала к губам льняную салфетку. Ей казалось, что ее вотвот стошнит. Возле тарелки лежал номер «Тайме», сложенный таким образом, что колонка, предназначенная для нее, сразу бросалась в глаза.
Наконец, овладев собой, она подняла голову и взглянула на графа Маргрейва, сидевшего напротив нее. Прищурив темные глаза, граф с улыбкой наблюдал за ней. Впрочем, графом Аллен стал лишь семь лет назад, после смерти отца, поэтому для друзей по Хэмбрику попрежнему оставался Ньюлендом (титул виконта Ньюленда он получил при рождении).
Исключение было сделано также и для Индии Парр во всяком случае, Маргрейв
– В этом не было необходимости, проговорила она наконец. Я предпочла бы, чтобы вы этого не делали. Индия разгладила на коленях салфетку, стараясь скрыть дрожь в пальцах. По правде говоря, она была разгневана, но не вполне могла определить, какие еще чувства в ней бушуют. Страх? Боль? Или она чувствовала себя униженной? Мне казалось, что мы договорились и обойдемся без этого.
– Таково было твое желание, дорогая, но я его не разделял.
Индия снова почувствовала подступившую к горлу тошноту. Господи, если ее сейчас вырвет, она никогда себе этого не простит, а Маргрейв никогда об этом не забудет. Он попрежнему наблюдал за ней, и она, не выдержав его взгляда, потупилась.
– Вы должны были предупредить меня о своих намерениях.
Маргрейв опять улыбнулся.
– И выслушать все твои аргументы? Не думаю, что это следовало делать. Граф откинулся на спинку стула и убрал со лба золотисторыжий локон. Разумеется, ты сейчас дуешься, продолжал он. Но пойми, это недостойно и Ничего не меняет. Я намерен стоять на своем.
– И как долго это продлится?
– Еще не решил. Полагаю, до тех пор, пока твое общество будет меня забавлять. Возможно, тебе не повезло, потому что ты не разделяешь моих вкусов и не находишь забавным то, что забавляет меня.
Он бросил на нее лукавый взгляд и взял вилку. Немного помолчав, вновь заговорил:
– Из сказанного можно было бы заключить следующее: меня развлекает твое невежество.
– И это было бы неверное заключение, возразила Индия.
– Все не так просто. Он рассмеялся. Видишь ли, ты уже меня рассмешила, а мы только начали завтракать. Это и впрямь сулит развлечение. Маргрейв отрезал ломтик помидора и, отправив его в рот, продолжал: Ешь, Дини, и тогда ты почувствуешь себя лучше.
– Не надо называть меня уменьшительным именем. Мое имя Индия, и я прошу вас называть меня именно так. И больше ничего не стану говорить.
Граф весело рассмеялся.
– Конечно, не станешь, дорогая. Но я вижу, что ты изо всех сил стараешься не вспылить. Что ж, в таком случае постарайся успокоиться и принимайся за еду.
Индия уставилась в свою тарелку. Ей казалось, что она, пожалуй, сможет съесть яйцо всмятку, но сосиски, тосты и помидоры, конечно, не осилит.
– Сегодня у меня репетиция, пробормотала она, принимаясь за яйцо.
– Знаю. «Спеши вспахать свое поле», кажется, так?
– Может, именно вы посоветовали Кенту поставить эту пьесу?
– Конечно, я, ответил граф с улыбкой.
– А когда?
– Не помню точно. Думаю, несколько месяцев назад. Я регулярно переписываюсь
Да, она действительно об этом знала, но знала также и другое: писал только Маргрейв, Кент же лишь принимал к сведению его послания, так что их партнерство едва ли можно было назвать равноправным даже если Джеймс Кент думал иначе.
– Меня очень заботит твой успех, внезапно проговорил граф.
Индия подняла голову и внимательно на него посмотрела.
– Да, я знаю, что мой успех… важен для вас.
Она, по сути, сказала то же, что и он, но выразилась несколько иначе, и в ее словах было больше правды.
Казалось, Маргрейв о чемто задумался. Потом вдруг спросил:
– Значит, ты простишь мне заметку в «Таймс»? Поверь, для тебя было бы утомительно все время думать об этом. Как ты сможешь запомнить слова своей роли, если твои мысли…
– Я помню свою роль, перебила Индия.
Маргрейв молча кивнул, потом задал очередной вопрос:
– Как ты думаешь, Саутертон увидит это объявление?
– Не могу ответить с уверенностью.
– Но он непременно услышит о нем, верно?
– Да, скорее всего. Она вдруг почувствовала озноб, и ей захотелось встать изза стола и подойти к камину.
– А знаешь, он там был вчера вечером, продолжал граф.
– У леди Кэлумет?
Маргрейв кивнул.
– Мне ужасно повезло, я тоже получил приглашение. А ведь меня так давно не было в Англии… Странно, что эта злобная старуха вспомнила обо мне и включила в список гостей. А впрочем, ничего удивительного. Граф усмехнулся. Ведь она считает мою мать одной из своих лучших подруг. Кроме того, они с матерью могут похвастаться какимто общим предком. Кажется, прадедом. Послушай, Индия, но что же ты молчишь? Неужели не хочешь мне подыграть? Почему ничего не спросишь о виконте?
Она молча пожала плечами, и граф продолжал:
– Что ж, в таком случае я коечто тебе расскажу. Но для начала о вечере.
Отложив вилку, Маргрейв немного помолчал, снова собираясь с мыслями. Потом вновь заговорил:
– Так вот, все было именно так, как я и предвидел. То есть множество гостей. Мне пришлось познакомиться заново со многими людьми, которых я предпочел бы вообще ни когда не видеть, но такова уж неприятная сторона таких вечеров. Впрочем, я встретил там Барлоу и еще нескольких друзей юности, и это отчасти утешило меня. Маргрейв сделал глоток кофе и с улыбкой проговорил: А в тот момент, когда я уже решил, что оказался на скучнейшем из вечеров, нас позабавило появление знаменитого Джентльмена Вора. Он кивнул на газету, лежавшую возле тарелки Индии. Можешь прочесть отчет об этом. Должен признаться, что его появление нас позабавило. Иначе мы просто умерли бы от скуки.
– Вы видели Джентльмена Вора? оживилась Индия.
– Нет, не видел, и это очень жаль, что не удалось поймать его.
– Но что же произошло? спросила Индия.
– Повидимому, этому человеку приглянулись некоторые драгоценности герцогини. Исчезло ее колье из сапфиров и алмазов. Но вот что любопытно… Вероятно, похититель один из гостей, то есть один из приглашенных. Думаю, именно поэтому попытки угадать, кто же он, порождают всевозможные домыслы. И знаешь, Индия, не исключено, что вором мог быть твой виконт. Я потерял его из виду незадолго до того, как стало известно о краже.