Все, что я желал
Шрифт:
Друзья молча переглянулись. Наконец Уэст проговорил:
– Думаю, что Саут не поблагодарит нас за вмешательство. Вполне возможно, что после этого даже не захочет с нами разговаривать.
Норт пожал плечами.
– И все же мне кажется, что Элизабет права. Мы должны отправиться в Марлхейвен. Ист энергично закивал:
– Дада, конечно. Я всегда считал, что мы так и не отблагодарили его должным образом за то, что произошло в ХэмбрикХолле. И думаю, что теперь мы сможем это сделать.
Уэст откинулся на спинку стула и заявил:
– Что ж, согласен. Ведь мы поклялись
Элизабет наконецто улыбнулась. Она не сомневалась, что друзья примут именно такое решение.
Стоя у окна гостиной, Индия смотрела на залитый лунным светом лабиринт. Когдато она часто там бродила, но с тех пор прошло уже много лет. Она уходила в это уединенное место всякий раз, когда приезжала в Марлхейвен. В то время Маргрейва отвлекала болезнь отца, и он не досаждал ей. Иногда она брала с собой альбом и садилась с ним у фонтана. Ей нравилось рисовать то, что подсказывала фантазия, то, что приходило в голову.
Но что же именно она тогда рисовала?
Индия прижала ладонь к холодному оконному стеклу и улыбнулась. Да, она прекрасно помнила свои фантазии. Помнила замок, башню и томившуюся в ней принцессу. Разумеется, был и рыцарь на коне, примчавшийся ее спасать. А если она изображала дракона, то не забывала изобразить и победителя чудовища.
Но в жизни же все было иначе.
Тут в дверной скважине залязгал ключ, но Индия даже не обернулась; она прекрасно знала, что это или Маргрейв, или его мать никто, кроме них, не заходил в эти комнаты.
– Я принес тебе ужин, послышался голос Маргрейва.
Индия наконецто обернулась. Будешь есть здесь?
Она кивнула и прикрыла глаза.
– Да, если не возражаете. Вот за этим столом.
Индия надеялась, что граф с ней не останется и не помешает ей. Большую часть утра она провела, стараясь вытащить расшатавшуюся половицу под своим платяным шкафом. Индия устроила под шкафом тайник и собиралась прятать там пищу по крайней мере в течение недели. За это время ничего не случилось бы разве что мыши разжирели бы от жирных соусов, приправленных опиумом, и глаза у них остекленели бы.
– Сегодня у тебя на ужин пирог, сообщил Маргрейв. Миссис Гувер испекла его специально для тебя.
– Да, спасибо. Индия снова кивнула и обняла себя за плечи.
Граф внимательно посмотрел на нее и проговорил:
– Если тебе холодно, следует отойти от окна.
Проигнорировав это замечание, Индия спросила:
– Вы будете ужинать со мной?
Глядя на нее все так же пристально, Маргрейв ответил:
– Нет, я уже ужинал. Мать попросила составить ей компанию, и было бы невежливо отказаться. Она не нуждается ни в чем, кроме моего общества, и больше ни о чем меня не просит.
– Да, конечно.
Индия наконецто отошла от окна и, усевшись за низенький столик, сняла крышку с блюда с пирогом. Рот ее тотчас же наполнился слюной трудно было устоять перед искушением. Отрезав большой кусок пирога, она взяла в руку вилку.
– Он не придет, Индия, неожиданно сказал Маргрейв.
Индия молча принялась за пирог.
– Он
Рука, лежавшая у нее на коленях, сжалась в кулак. Пальцы другой руки изо всех сил стиснули вилку.
– Да, ответила она, я помню. Вы ведь уже говорили об этом.
Маргрейв покосился на бутылку с вином, стоявшую у ее локтя.
– Может, подать тебе другое вино? Я не уверен, что это придется тебе по вкусу.
Не отрывая взгляда от тарелки, Индия кивнула в ответ. Когда же Маргрейв вышел из комнаты, на губах ее появилась улыбка.
Глава 15
Саут прибыл в Марлхейвен очень вовремя: графиня на днях уволила многих слуг, а работы в доме, конечно же, не убавилось. Стало ясно, что леди Маргрейв совершила весьма опрометчивый поступок в сутках не хватало часов, чтобы оставшиеся слуги могли справиться с возложенными на них обязанностями. Именно поэтому Саута тотчас же зачислили в штат; дворецкий даже ни о чем его не расспрашивал.
Должность у нового работника была чрезвычайно ответственная: его обязанности заключались в том, чтобы заботиться о доставке топлива для очагов, каминов и плит (следует заметить, что в доме насчитывалось сто двадцать семь комнат). Внешность же его вполне соответствовала должности. Он ходил, чуть прихрамывая, и сильно сутулился, как будто бы постоянно страдал от холода. Волосы у него были довольно длинные и взлохмаченные, щедро припорошенные серебром, на носу же красовались очки в металлической оправе. Он постоянно жаловался на мучивший его ревматизм, не снимал перчаток. Кроме того, Дубин научил своего хозяина гримироваться, накладывать темные тени под глазами и подчеркивать морщины в уголках губ. Разумеется, и говорил теперь Саут совсем не так, как прежде. Он постоянно хрипел и откашливался; к тому же у него появился замечательный ливерпульский выговор его виконт позаимствовал у одного морского волка.
На четвертый день своего пребывания в Марлхейвене Саут, сидя на табуретке, грелся у кухонного очага. Время от времени он помешивал ложкой с длинной ручкой куриный бульон, варившийся в котле. Эту обязанность на него возложила кухарка. Миссис Гувер разрешила ему немного погреться, но потребовала компенсации за такую любезность.
Саут молча поглядывал на кухарку. Было очевидно, что она не склонна вступать в беседу. Наконец, пытаясь привлечь ее внимание, он громко хмыкнул и сделал вид, что не заметил ее сурового взгляда.
– Вас чтото насмешило? спросила миссис Гувер.
Саут пожал плечами.
– Нетнет, ничего… Просто я подумал, что вы очень уж ловко здесь управляетесь.
Кухарка промолчала и повернулась к печи. Вынув из нее только что испеченный кекс, она подержала его в руках, словно не знала, что с ним делать, а потом протянула Сауту.
– Вот вам. Он согреет вас изнутри.
– Благодарю вас, проговорил он скрипучим голосом и откашлялся. Это очень мило с вашей стороны.
Миссис Гувер поджала губы она с подозрением относилась к любой лести.