Все цвета радуги
Шрифт:
Зоров бесшумно выскользнул из-под простыни и встал босыми ногами на мягкий ковер. Рядом, утомленные и счастливые, тихонько посапывали девы-прелестницы и дивы-очаровательницы. М-да… Сколько их там? Одна, две, три, четыре… еще раз – м-да. В душе Зорова шевельнулось чувство, похожее на странную и довольно-таки противоестественную смесь гордости и стыда. Дорвался, кобель, до бесплатного… С другой стороны, эти девы-дивы тоже не подарок… еще те экземпляры! Ну и темперамент! Даже самому не верится, что удалось их ухайдакать.
Зоров скользнул в угол, где аккуратной горкой были сложены его нижняя одежда, “камуфло”, оружие и прочая амуниция. Вначале ему долго не хотели это все отдавать и даже пытались покрикивать на него (он понял, что здесь царит своеобразный матриархат), но он демонстративно обрубил ребром ладони несколько веток
Оделся Зоров быстро, но тщательно. Выйдя из комнаты, несколько раз подпрыгнул, проверяя, не звякнет ли чего. Все было в норме.
Вчера вечером, перед тем как лечь спать (ничего себе “лечь спать”, подумал Зоров; ежели это сон, тогда он китайский император), Зоров добился аудиенции у Жрицы Любви местной общины. Та сообщила, где находятся Рангар и Лада, и рассказала, как они, собственно, попали сюда.
Рангар пребывал в одной из соседних общин неподалеку (именно к нему собирался в первую очередь Зоров, не без оснований полагая, что слова “на выручку” в данной ситуации вполне уместны). Услышав название общины – “Любовь всегда и везде”, – Зоров только вздохнул, поскольку оно звучало гораздо круче, чем безобидно-ласковый “Нежный ветер любви” (такое имя носила община, куда попал он сам). Лада очутилась в общине с романтическим названием “Алые паруса любви”; эта община располагалась где-то на окраине столицы, и жрица смогла указать Зорову лишь примерное направление. Весьма интересным выглядел способ, с помощью которого Зоров, Рангар и Лада попали в Голубой мир. Способ этот сразу заставил Зорова подумать то ли о магии, то ли о высокой технологии. Оказывается, некие то ли боги, то ли сверхсущества (их здесь называли Внешними), создав Голубой мир и населив его, окружили сие творение Незримой Стеной для защиты своих чад от непрошеных гостей. При этом Стена не то чтобы не пропускала иномирян, а каким-то загадочным образом переносила их в бесчувственном состоянии на одну из трех самых больших площадей столицы. Затем собирался конклав Жриц Любви и устраивалось нечто среднее между смотром и судом. Некоторых иномирян решали не задерживать и переправляли дальше (“Куда – дальше?” – перебил ее в этом месте Зоров, но жрица пожала плечами и ответила, что сие ведомо только Верховной Жрице), других же после тщательного осмотра и оценки внешних данных оставляли, передавая той или иной общине. Зоров представил себе этот “осмотр и оценку внешних данных” и невольно покраснел.
Кое-что любопытное почерпнул Зоров из рассказа жрицы о географии и социальном устройстве Голубого мира. Период его предыстории был покрыт мраком, и что и как там происходило, и происходило ли вообще, не знал никто, поэтому считалось, что внешние сотворили его почти в таком виде, каким он является в данный момент, а до сотворения мира царил Предначальный Хаос. Однако созданное Внешними общество разумных индивидуумов не могло пребывать в застывшем состоянии и начало развиваться. (“Почему?” – снова перебил жрицу Зоров в этом месте ее рассказа, но она только, взглянула удивленно и ответила вопросом: “А разве может быть иначе?”).
Уже много позже, размышляя над пройденной в Преддверии последовательности правоспиральных миров, Зоров придумал, как ему казалось, неплохую и достаточно логичную концепцию эволюции живой природы как в низших, таки в высших ее проявлениях (разум + социум = цивилизация), где основным движителем этой самой эволюции есть не БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ, как это было на матушке-Земле и в сотнях других миров, а ПОИСК ВСЕ БОЛЕЕ СИЛЬНЫХ И УТОНЧЕННЫХ НАСЛАЖДЕНИЙ; Алзор вначале разбил эту концепцию в пух и прах, но потом признал, что “в этом что-то есть”.
Самое главное, что позволило Голубому миру эволюционировать так, а не иначе, было следующее: никогда никто и ничто не угрожало его обитателям, всем вместе и каждому в отдельности. Ровный мягкий климат, отсутствие природных катаклизмов, фантастическое обилие всевозможных плодов, овощей и злаков (а жители Голубого мира были исключительно вегетарианцами), отсутствие опасных хищников и болезнетворных микроорганизмов – все это и многое другое породило весьма удивительное, с точки зрения землянина, общество, в котором так и не возникли идеи соперничества, борьбы и насилия. Это просто оказалось не нужно жителям Голубого мира, и хотя определенные мысленные конструкции,
Некоторые сведения о географии Голубого мира (слово “география” здесь не вполне подходит, но смысл ясен) уже не удивили Зорова. Проблема перенаселения не стояла да и стоять не могла перед обитателями Голубого мира (а иначе все теряло смысл). Во-первых, жизненного пространства было немерено, а во-вторых, рождаемость почему-то контролировалась. (Вообще контроль рождаемости был, пожалуй, единственным темным пятном в достаточно прозрачной цивилизации Голубого мира; в эту мрачную тайну Зоров проник случайно и гораздо позже.) Столица была не единственным городом, но сам термин “столица” носил здесь совсем иной смысл, чем вкладывали в него представители, скажем, земной или коармовской цивилизаций; он означал скорее “большой город”, чем собственно столицу с определенными властными институтами. Единственное, что хоть в какой-то мере могло оправдать это название, так это то, что здесь располагалась резиденция Верховной Жрицы Любви. Но, как ни старался Зоров, как ни хитро ставил он свои вопросы, выяснить что-либо особенное о Верховной Жрице и ее властных полномочиях ему так и не удалось.
“Большой город” представлял собой громадный – что-то около тысячи квадратных километров – полупарк-полулес, в котором среди океана растительности бело-голубыми островками вырастали здания общин. Строительство было, пожалуй, единственным трудоемким и достаточно сложным инженерным процессом, тем не менее местные жители добились в нем больших успехов. Община Инженеров и Изобретателей механизировала все физически тяжелые работы, а с остальным прекрасно справлялась Община Строителей, членам которой просто нравилось строить. И то здесь, то там вырастали прекрасные дворцы, давая все более утонченный и роскошный приют членам самых разных общин.
Таков, в общих чертах, был Голубой мир.
Рангара Зоров нашел сравнительно легко, но вот остальное… Ему едва-едва хватило профессиональной выдержки, чтобы не пасть на траву, скрутившись в приступе гомерического хохота: великий и неустрашимый боец, никем не побежденный гладиатор Рангар Ол сидел на дереве, вокруг которого стояли, приплясывая от нетерпения и глядя на него горящими от вожделения глазами, девы-дивы общины “Любовь всегда и везде”… Выражение лица у Рангара было безнадежно-тоскливое, он изредка поглядывал на соседнее дерево, но отстояло оно все же далековато, так что даже вся сила и ловкость Рангара не смогли бы ему помочь допрыгнуть до спасительных ветвей, чтобы уйти в стиле легендарного древнего героя Тарзана. К тому же, в отличие от последнего, на Рангаре не было даже набедренной повязки…
Внезапно окружившие дерево гурии-валькирии радостно встрепенулись: двое мужчин под руководством самой жрицы несли приставную лестницу. Рангар совсем затосковал, и Зоров понял, что пора вмешаться. Поставив лимб мощности пси-парализатора на отметку “0,3” – глубокий сон, – он аккуратно повел невидимым лучом слева направо, стараясь никого не пропустить.
– Слезай, быстро, – бросил он Рангару, выходя из кустов под взгляд его изумленно и радостно округлившихся глаз. И, уже не сдерживаясь, захохотал, присев на корточки.