Все цвета радуги
Шрифт:
Алзор сражался с неведомой силой дольше всех и, казалось, вот-вот достигнет двери… вихрь огненных искр стекал по его фигуре, беспрестанно меняющей размеры и очертания, а порой человек пропадал вовсе, и клубок яростного бело-зеленого огня устремлялся на штурм последних сантиметров, отделяющих его от цели… но вот загадочной силе уступила и нечеловеческая мощь информа.
– Нет… не могу… – задыхаясь, пробормотал Алзор, выглядевший сейчас как самый обычный, только смертельно уставший человек. – И никто не сможет… я еще не сталкивался с ТАКОЙ СИЛОЙ.
И тогда вперед выступил Олвар. Громадные темные глаза завораживающе блистали на тонком, прозрачном от бледности и измождения лице. Он был весь напряжен и натянут, как скрипичная струна.
– Я попробую, – звенящим
Демоническая стена, мрака отозвалась на эти слова неожиданно тонким, тревожным тремоло. Радуги позади всполошенно заметались, как испуганные птицы. Зоров и Алзор застыли, как статуи, и только Рангар, собрав остатки сил, шагнул к сыну:
– Погоди, Олвар, сынок… ты ведь так ослаб… – и замолчал, почувствовав, что слова говорятся не те.
А мальчик спокойно отстранил отца и медленно двинулся к маленькому Зеленому пятнышку в необозримой черной волне, нависшей над Зеленой Дорогой и остальным Миром… Символ абсолютного уничтожения? Символ полной бесперспективности развития Жизни и Разума? Да уж, “аллегорическое видение”…
Но сияла Зеленая Дорога, и зеленым пятнышком светофора манила маленькая зеленая дверь, которую произнести язык не поворачивался, а написать рука не подымалась с большой буквы, как Дверь внепространственных переходов… больно уж выглядела неказисто… а ведь скорее всего именно эту ДВЕРЬ надо произносить и писать вот так… И шагал к ней мальчик, чуть наклонив вперед корпус, словно против сильного встречного ветра, и вот он прошел рубеж, на котором неведомая сила остановила Зорова и Рангара, и пошел дальше, и приблизился к месту, достигнутому Алзором в его титанической борьбе все с той же таинственной силой… сделал еще шаг…
И коснулся двери! Или – ДВЕРИ, что точнее. Низкий мощный гул прокатился по всему Преддверию, потрясая его основы. Зеленая Дорога завибрировала и запела, как гигантская басовая струна, и даже чудовищная черная стена, казалось, дрогнула.
Хранитель резко вскинул голову. Сейчас он, как и Алзор, менялся – но еще более странно и демонически. Наступал “момент истины”.
Олвар толкнул маленькую зеленую дверцу… она ответила нежным хрустальным звоном… и отворилась!
Величественный, всеобъемлющий и всепронизывающий вздох пронесся уже не только над Преддверием. Так могла бы вздохнуть бесконечность.
Зеленая Дорога убегала за отворившейся дверью в беспредельность, и где-то там, в беспредельности, сиял бесчисленными гранями грандиозный и вечный, величественный и совершенный Кристалл Большой Вселенной… Зеленая Дорога вела к нему, как будто приглашая вернуться… но вернуться ли? У Зорова невольно возникла ассоциация со змеей, кусающей себя за хвост, в том, истинном значении этого символа, возникшего задолго до появления Солнечной системы…
И тут Олвар обернулся. Темные глаза его необычно просветлели, щедрое сияние лилось из них, как из двух окошек в темном подземелье, распахнутых в солнечный полдень.
– Я… сейчас пойду. Не знаю как, но я знал, что это – моя Дорога, мой Путь. Помнишь, отец, накануне всего этого, еще на Коарме, я вспомнил земную легенду об Иисусе Христе, принявшем на себя все грехи человечества? Сам не знаю, почему она тогда мне пришла в голову. Теперь, кажется, знаю. То, о чем рассказывает легенда… было, конечно было!.. но либо не совсем так… либо интерпретация оказалась не весьма точной… либо это еще будет… и не для одной Земли, а для всех миров Разума и Совести во всех фазных вселенных… И еще, что было… или будет не так. Иисус Христос взял на себя не грехи людские, ибо даже Богу не дано определить, что есть грех, а что есть добродетель и святость… самый большой парадокс и противоречие нашего Мира в том, что понятия Добра и Зла изменчивы и относительны… и недаром черные пятна четырехполюсной модели черны и соединены. А взвалил Иисус Христос на свои плечи, принял в свою душу ВСЮ БОЛЬ людскую… вот что он сделал. А теперь это необходимо сделать для всех миров… ведь Вседержитель явно не справляется с возложенными на него Предтечами обязанностями… не так ли, Хранитель? Не зря ведь он подвергается атакам, пусть и ущербных цивилизаций
…Два человека и два нечеловека молча смотрели вслед уходящему мальчику, и во всей Вселенной не нашлось бы слов, чтобы описать их чувства и переживания.
И лишь спустя, казалось, вечность губы Рангара Ола шевельнулись, и шепот, шедший из самых недр души, услышали все:
– Я найду тебя, сын… Чего бы мне это ни стоило.
– Вот и все, – сказал Хранитель, и в нечеловеческом голосе его проскользнула вполне человеческая грусть.
– Значит, Ядро Демиурга активизировалось только в твоем сыне, Рангар, – произнес Алзор задумчиво.
– Да, но теперь это уже не имеет значения, – сказал Хранитель. – То, что должно было свершиться, – свершилось. И опять – в который уже раз! – надо ждать, слушать Мир и надеяться… – Он вдруг резко замолчал, словно сболтнул лишнее, и продолжал, сменив тему: – Ну а мне остается только распределить роли и вернуть вас в Мир.
– Простите, Хранитель, в какой Мир… тот или этот? – спросил Алзор.
– О, ты остро мыслишь, информ. Но я не отвечу тебе. И не потому, что не хочу, а потому, что сам не знаю. Ведь помимо давно известной в вашем мире квантовой неопределенности Гейзенберга существует еще трансфинитная неопределенность Мак-Киллана. И ему не хватило буквально нескольких дней, чтобы обобщить этот принцип на континуум Больших Вселенных…
– Поэтому он и погиб?
– Вполне вероятно. Видите ли, “фактор Кауфмана”, как вы его называете, есть двух видов: инициированный и спонтанный. И если с первым есть полная ясность – у нас, во всяком случае, – то второй представляет загадку и для нас. Я уже говорил, что далеко не все во Вселенной, созданной нами, нам понятно. Вот так-то. Тебе же, Алзор, советую крепко поразмыслить над парадоксом Мак-Киллана об изоморфизме вывернутых наизнанку многообразий, мощность которых превышает мощность континуума. Я имею в виду его знаменитую двадцать шестую теорему, более известную, как “процедура континуальной развертки Мак-Киллана”.
– Ого, а вы неплохо осведомлены о достижениях земной физики, – с уважением произнес Алзор.
– Пользуюсь, так сказать, научным достоянием цивилизаций созданного моими соплеменниками Мира. А вообще, поживешь с мое, еще не то знать будешь. – Хранитель усмехнулся, но как-то мрачновато.
– А о каких ролях вы говорили? – осторожно спросил Зоров.
– Вседержитель – и это для нас, Предтеч, давно уже очевидно – не справляется с возложенными на него функциями, мальчик это точно подметил. Я думаю, Алзор, ты хорошо справишься с этой ролью, особенно если учесть, что все могущество машины, именуемой не совсем справедливо Вседержителем, станет тебе подвластно. Ты станешь его хозяином, и тогда на досуге, в свободное от основной работы время, вы как семечки расщелкаете проблемы покруче парадокса Мак-Киллана или так и не доказанной на Земле Великой теоремы Ферма…