Все дело в науке
Шрифт:
Несколько секунд мужчины молча смотрели друг на друга, потом в глазах обоих блеснуло взаимное понимание.
– Привет, - тихо произнес Джон Симмонс.
Мистер Ноттер оглянулся как бы в поисках путей отступления, но, похоже, передумал, с треском вылез из кустов совсем и остановился. Симмонс же попятился и встал на ноги.
– Привет, - сказал мистер Ноттер, как бы вспомнив, что он не ответил на приветствие.
Симмонс кивнул. Оба молчали. Мистер Ноттер неожиданно усмехнулся. Он огляделся, отыскивая на траве местечко посимпатичнее,
– Здесь очень славно, - проговорил он любезно.
Симмонсу не хотелось садиться. Он будет себя глупо чувствовать, если тоже усядется. Но ведь надо что-то делать дальше, не стоять же здесь в позе человека, готового удрать.
Поэтому он быстро сел в сторонке и попытался решить, надо ли что-то ответить на замечание мистера Ноттера, - в конце концов, почему бы и нет?
– Славно, тенек, - сказал он, сорвав травинку и зажав ее зубами.
И вдруг мистер Ноттер взорвался хохотом. Он ревел от смеха, колотил пятками, катался по земле, упиваясь своим весельем и переполошив весь лес.
– Над чем вы смеетесь?
– потребовал объяснения Симмонс.
– О, да над всеми этими... людьми, - умудрился выговорить Ноттер между приступами хохота.
– Какими людьми?
– Бог мой, да над теми, которые ждут нас там! Нос расквашенный им увидеть захотелось. А мы вот сидим здесь и смеемся над ними.
– Ну, если вы и дальше так будете шуметь, они нас скоро засекут, пробурчал Симмонс и неожиданно для себя тоже усмехнулся. Правда забавно. Он представил, как Питер Болей, Слим Перл и все остальные бегают вокруг ринга, как цыплята с отрезанными головами.
– Удивительно, что мы очутились в одном месте, - подытожил мистер Ноттер.
– Случайность, какие бывают в жизни.
Симмонс понял, что тот имеет в виду "совпадение", и согласно кивнул.
Но его занимало другое. Через какое-то время он высказал свою мысль вслух.
– Знаете, - резко заявил он.
– Я не совсем уверен, что пошел бы на это состязание, если бы был экс-чемпионом.
– Я тоже, - хихикнул мистер Ноттер.
– Но ведь вы-то экс-чемпион, - удивился Симмонс.
– Ну да, так я старику Болею и сказал, - усмехнулся Ноттер.
– Так я ему заливал. Когда-то я просто был членом спортивного клуба. Там, в Колумбусе.
– Так вы не боксер?
– Нет, как видите.
Тишина. Симмонс проклинал себя. Вот от кого он убежал! Врун и хвастун! Трепач! И он, Джон Симмонс, человек, читавший научные книжки по боксу, непревзойденный мастер по ударам по боксерской груше, убежал от этого маленького, ничтожного, бледного, тщедушного галантерейного приказчика?
– Ну тогда ясно, - бросил он презрительно, - что вы побоялись драться.
– Я не говорил, что побоялся, - возразил мистер Ноттер.
– Я просто не захотел.
– Нетрудно догадаться почему.
– Не уверен.
–
– А я нет.
Симмонс открыл было рот, чтобы сказать "а я да", но понял, что повторяться глупо, и сказал совсем другое:
– Вы ведь убежали.
– Ну да, а вы нет, - саркастически откликнулся мистер Ноттер.
– Это уж мое дело.
– А мое - тоже мое.
– Я говорю вам, что если я ушел, то не потому, что вас испугался.
Мистер Ноттер презрительно засмеялся:
– Да нет. Наверное, вы испугались откормленной свиньи.
Симмонс, ощущая легкую дрожь, приподнялся на колени:
– На неприятности нарываетесь?
– А хоть бы и так, - дерзко ответил Ноттер.
– Предупреждаю: на неприятности нарываетесь.
– Ты у меня дождешься, трус.
Лицо Симмонса внезапно покраснело.
– Это я трус, я?
– Голос его стал хриплым.
– Это ложь.
Тишина. Напряженная тишина. Уставившись друг другу в глаза, спорщики тяжело дышали. Вдруг, неожиданно для самого себя, Джон Симмонс подался вперед и нанес удар в челюсть мистеру Ноттеру - ужасный удар, чуть не опрокинувший того на землю.
– Ах, ты так!
– яростно вскричал мистер Ноттер, вскакивая на ноги. Симмонс тоже вскочил, но прежде, чем успел провести второй удар, мистер Ноттер вытянул вперед руки, вцепился ему в волосы и стал что есть мочи дергать их.
– Ой-ой-ой, - завопил Симмонс. На глазах у него выступили слезы, он сделал шаг назад правой ногой и нанес удар точно по голени противника. Это привело к желаемому результату, хватка соперника на волосах Джона ослабла.
В следующую секунду Симмонс прыгнул вперед, схватил шею мистера Ноттера, и противники, не размыкая рук, покатились по траве.
Симмонс очутился сверху, но мистер Ноттер ухитрился вцепиться ему в ухо, с силой потянуть вниз и подмять Симмонса под себя. Оба отчаянно лягали друг друга, и Симмонсу в свою очередь удалось вцепиться противнику в волосы. Но он мало от этого выиграл: у мистера Ноттера оказался не столь уж чувствительный скальп.
Они катались по поляне от одного конца до другого, туда и обратно, таская друг друга за волосы, царапаясь, пинаясь и задыхаясь от злости. Потом перекатились через какую-то колоду, причем Симмонс так стукнулся о нее головой, что подумал, будто колода расколется.
– Ах ты, чертов трус!
– вскричал он.
Отпустив шею противника, он сложил вместе два кулака и изо всех сил ударил ими мистера Ноттера в нос. Симмонс впервые ударил до крови. Мистер Ноттер пришел в ярость, силы его удвоились, он бросился на Симмонса, прижал коленями к земле и стал лупить его по физиономии.
Симмонс почувствовал, как кровь заливает его лицо, и решил: все - его убивают. Мощным толчком он стряхнул с себя противника, повалив на бок, уселся сверху, и соперники опять сцепились, запустив друг другу пальцы в оставшиеся волосы.