Все дело в отваге
Шрифт:
– Поеду в стриптиз-бар, – сказал он.
– А если серьезно? – Девушка выжидающе уставилась на него.
– Серьезней некуда. – Матвей сдвинул шторы в сторону. – А ты займешься окном.
– Ты хочешь разыскать бывшего мужа Каргапольцевой? – догадалась она.
– Угадала, – подтвердил он.
– Думаешь, это он напугал Надежду Валерьевну?
– Скорее Каргапольцев – организатор. Теща его не раз видела. Могла узнать. Да и габариты не те, чтобы играть роль девушки-привидения. В его положении лучше кого-то нанять.
– У этого человека должны быть следы от
– Вполне возможно, – согласился Матвей.
– Тогда все опять начинает походить на банальную семейную разборку, – констатировала Марта.
– Только в этой истории персонажи действуют оригинально, – заметил Кораблев. – Ведь вынудить человека вступить в секту не так просто.
– Если она любила Каргапольцева, а он адепт, то это похоже на правду, – возразила Марта. – Сейчас просто испугался, что настырная теща будет идти до конца, и решил ее убрать на второй план.
– Адептом он быть не может, – возразил Матвей.
– Все равно, думаю, его кто-то использовал в своих интересах. – Марта смахнула рукой со стола невидимую крошку.
– Ладно, не будем терять время. – Кораблев посмотрел на часы. – Я поехал.
– У тебя есть телефонный справочник? – спросила девушка.
– Что тебя интересует?
– Номера телефонов фирм, которые занимаются остеклением.
– Пиши…
– Я сразу наберу, – она взяла трубку.
Он продиктовал номер.
– У тебя хорошая память.
– Просто, пока сидел на вокзале, позвонил в справочную и запомнил.
– Все равно, – и Марта приложила трубку к уху.
Больше недели Катя жила без бражки. Уже вошло в привычку прикидываться наивным ребенком. Она до того вошла в роль блаженной, что, даже оставаясь наедине с Данилой, забывалась и продолжала вести себя, словно бы под воздействием наркотика. Пока каждый новый день походил на предыдущий. Молитвы и обряды, собирание трав и ягод, уборка по дому… Временами ей казалось, что вся община попала в водоворот времени, вращающийся по кругу.
Всего на Заставе жили пять женщин и трое мужчин. За это время Катя узнала лишь их имена. Ничего удивительного в этом не было. Находящиеся под воздействием психотропных веществ, люди практически не общались друг с другом, а были заняты какими-то своими бредовыми мыслями и напоминали тени. Поначалу это тяготило и пугало Катю. Однако постепенно она привыкла, и уже не так стали страшны пустые взгляды, нечленораздельное бормотание или хвалебные выкрики в адрес Создателя и Посредника.
Несколько раз, прогуливаясь с Данилой по лесу, Катя вдруг ловила себя на мысли, что уже была на этой полянке, или вдруг взгляд натыкался на группу деревьев, мимо которых она проходила в какой-то далекой, прошлой жизни. Наконец Катя стала подозревать, что именно в этом районе находится озеро, где они купались с Татьяной, и брошенная деревня, в которой жила загадочная Авдотья Никитична со своей козой Чернушкой и псом Туманом. Ощущение дежавю стало привычным. Катя уже не сомневалась: знакомство с Татьяной – не случайность. Скорее всего, измена Вадима тоже была подстроена. По всему выходило, что еще
Отчаяние и тоска, которые сменили состояние эйфории и радости, уже притупились. Катя стала постепенно привыкать к своему положению. Большую роль в этом сыграло поведение Данилы и его намерение помочь ей. Однако, наученная горьким опытом, она не расслаблялась. Возможно, и он использует ее, как Вадим.
Данила исполнял роль старосты. Он не должен был пить брагу и ходить в молельный дом. Его обязанностью было следить за послушниками и после вечерней молитвы докладывать Дарье о том, как прошел день. Жил он отдельно ото всех, в небольшой избушке. Там был даже маленький телевизор. Но Кате туда вход был закрыт. Рядом, всего в паре десятков метров, находился вагончик охраны.
Глядя, как из-под ног вылетают кузнечики, молодая женщина прошла через луг к озеру. Здесь, на устроенных над водой мостках, свесив в воду ноги, сидел с удочкой в руках Данила.
– Ловится? – тихо спросила она.
– Так себе, – он показал взглядом на садок, в котором плескалась пара рыбешек.
– Как называется эта рыба?
– Карась, – продолжая следить за поплавком, ответил Данила и взял удилище в левую руку. – Садись.
Катя подобрала подол сарафана и осторожно села.
– Ой! Холодная, – зажмурилась она, когда ступни опустились в воду.
– Осторожнее, – неожиданно предупредил Данила. – К нам охранник направляется. Это Слон. Гад еще тот.
Катя втянула голову в плечи и стала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Сбоку раздались шаги. Скрипнули старые доски под весом мужчины. Катя обняла Данилу:
– Милый, давай ребеночка заведем?
– Отстань! – Данила принял условия игры и несильно оттолкнул ее локтем.
– Ну, чего ты? – Катя по-детски надула губы. – Смотри, как красиво. Ему будет хорошо здесь…
Мостки вздрагивали и раскачивались под тяжелой поступью охранника. Вот он подошел и встал сзади. Катя развернулась:
– Ой!
– Поймал чего? – Бритый наголо громила с выпученными глазами и толстыми, как вареники, губами уставился на Катю.
– Две штуки, – не оборачиваясь, ответил Данила.
– А эта курица что с тобой здесь делает?
– Сидит, – усмехнулся Данила. – Разве не видишь?
Катя поняла, что Слон пришел не просто так. Он давно пожирал ее похотливым взглядом.
Охранники жили здесь обособленно, в небольшом вагончике. Периодически двое так называемых «быков» с бритыми затылками входили в ближние дома, выволакивали оттуда понравившуюся женщину и тащили к себе в конуру, откуда до утра доносились крики и стоны. До сих пор Катю сия беда миновала. Наверное, потому что она была наложницей Данилы, который все больше и больше нравился ей. Однако сейчас ей показалось, что Слон пришел по ее душу. Словно в подтверждение Катиных мыслей, громила присел на корточки и наклонился к Даниле на ухо: