Все демоны Ада

Сьюзен МакКлайн

Он поднимает на меня голову.

— Несомненно.

Когда его ладонь приближается к моей, я собираюсь ее обхватить и отблагодарить за столь мужественный выбор, как неожиданно… он толкает меня, выплевывая:

— Прокатись с ветерком, сучка!

К несчастью я узнаю, что за мной склон, когда уже качусь по нему, царапаясь о колючие кусты и ударяясь головой о мелкие камушки. Тело адски горит, и я не могу терпеть столь невыносимую боль — не физическую — а от поступка Мэйсона. Как он мог? Сволочь!

Разрываюсь в криках. Слезы обжигают глаза, смешиваясь… с кровью? О, боже, на моем лице кровь! Но «американским горкам» не наступает конец, пока я не делаю в воздухе несколько завитков и не падаю на старое поваленное

дерево. Что-то хрустнуло подо мной — надеюсь, это не мой позвоночник. В противном случае, я не чувствую своего тела.

Темный силуэт Мэйсона стоит над склоном и решается уйти, когда я терплю крах, попытавшись подняться. Он видит, что я обречена, и ему от этого лишь веселее. Действительно веселее — его маньяческий хохот проносится по мрачному лесу, а затем, смешиваясь вместе со звуком быстрых шагов, пропадает. Мэйсон скрывается с места «преступления». А я так хотела навалять ему хорошенько. Жаль, что все мое тело свело: я бы не прочь была показать ему средний палец или кинуть в его переполненную коварными планами головушку приличным булыжником. Но ничего, он еще отхватит свое.

Если я, естественно, выберусь отсюда живой…

Как-то Артур, которого, к несчастью, сегодня не было на охоте, говорил, что здесь водятся волки. Подтверждению тому было несколько человеческих жертв с прокусанными глотками — ну, судя по его рассказам. Или… виновниками этого могли быть вовсе не четвероногие твари, а, например, демоны — хах, как будто от этого легче. Тем не менее, они не могли быть страшнее того чудовища, от которого мы — «смелые» и «отважные» Охотники — с дикими воплями убегали…

Кстати о нем!

Я не щажу своего искалеченного тела и резко поднимаюсь. Как стоило мне вспомнить о демоне-вербовальщике, так он явился, не запылился! Я слышу его прерывистое дыхание и представляю, как из его больших ромбообразных ноздрей, которым позавидует сам Волан-де-морд, вырываются горячие струи пара — прямо над моей головой. Я чувствую, что он стоит на склоне и, кажется, смотрит куда-то вдаль — если бы эта скотина заметила меня, я бы давно была в его мерзком брюхе. Вербальщики, пусть и выглядят как те самые уродливые черти из игры «Дябло» и имеют довольно острые закрученные вовнутрь рога (я уже молчу об их заточенных когтях и красной полыхающей пламенем кожей), но они не так сильны, как, например, Призывники. Зато главное оружие Вербальщиков — огонь и — что, думаю, сегодня испытал каждый Охотник — страх, который они обожают вселять в нас. В основном, чем они нас и пугают, так это своими иллюзиями. Почти каждый человек может увидеть в морде какого-нибудь из этих демонов того, кого боится больше всего на свете, отсюда и берется неожиданная трусость даже у самых отважных и, казалось бы, непобедимых ничем Охотников. Иногда члены нашего клана неосознанно поддавались влиянию таких созданий — что они и сделали сегодня, но были и исключения из этого числа. Точнее быть, я. В мордах этих созданий я не видела ничего иного, кроме их настоящих обликов — мерзких и уродливых,- и совершенно не понимала, почему так происходит, ведь я не боялась самих Вербальщиков, а боялась другого, что не отражалось ни в одной из демонических рож, некогда повстречавшихся мне.

Боль и некий испуг одолевают мною. Я перестаю двигаться, подняв голову. Впрочем, я бы не прекратила попыток выбраться отсюда, если бы на меня не капнула бы слюна этого урода — фу, господи! — если выживу сегодня, буду мыть голову два дня. Но, мне не кажется, что мое неожиданное превращение в статую особо спасет: демон резко опускает голову, и ядовито-желтые глаза устремляются на меня — ой-ей.

— Х-хоро-оший демон, — нелепо шепчу я, когда он высовывает отвратительный язык, чтобы облизнуть острые, как бритвы, зубы, затем пригибается на мощных передних лапах-ручищах. — Ты же не станешь меня есть, правда?

Оглушительный рев, сравнимый разве что

со скрежетанием лезвия по стеклу, явно дает мне не положительный ответ — это еще подтверждается тем, что Вербальщик, вспыхнув, как уголек в пепле, неистово отталкивается от земли и…летит на меня. Огненная тушка оказывается в воздухе, и до встречи со мной у нее есть всего пара секунд — точнее, у меня есть пара секунд, чтобы распрощаться с жизнью: я не смогу противостоять демону — клинок-то потеряла, идиотка!

Все-таки чувство самосохранения берет верх, и я откатываюсь в сторону — Вербальщик приземляется на то место, где недавно стояла я. Ряды нечищеных зубов предстают перед моим лицом, когда я неожиданно даже для себя оказываюсь впечатанной в дерево. Ну, все, каюк тебе, Айви Фрост…

Бить это существо не имеет смысла, ведь оно покрыто пламенем, и я сдаюсь, не в силах больше сражаться за свою никчемность существования в этом мире. Сама я не убегу, ибо меня в любом случае догонят, а отпор дать сейчас равносильно тому, что напиться бензина, а потом проглотить горящую спичку. Короче, у меня нет шансов. Если учесть, что меня бросили и наверняка не вспомнят обо мне — так тем более!

Слезы щипают глаза, которые пришлось закрыть. Голова кружится. Жар подпаливает кожу, и я уже чувствую приближение Ада, но вдруг… раздается жалобный писк… Вербальщика? — а после кто-то кладет… клинок в ножны, судя по звуку. Мне не хочется разлеплять веки лишь по той причине, чтобы не видеть, кому меня стало жалко, и кто образумился вернуться за мной. Когда в мыслях появляется, что это может быть Артур, я облегченно вздыхаю — кажется, демон убит. Артур подходит ко мне, и, касаясь плеча, шепчет:

— Не бойся.

Но это не его голос. Это не…он.

Я не знаю этого мелодичного тона.

Кто же…

Я открываю глаза. Ласточка с расправившимися крыльями попадается моему взору. Я не сразу понимаю, что это — татуировка на предплечье (мужском предплечье) — да такая красивая и легкая! Лица, к сожалению, не видно, так как незнакомец… стоит ко мне чертовски-близко (и он высок), а за его спиной остатки демона превращаются в пепел.

— Ты убил его, — скорее утверждаю я, сама не веря в это. Мало у кого получается замочить Вербальщика. В основном, это удается тому, кто не видит в рожах этих демонов своего истинного страха. Похоже, что мой спаситель бесстрашный.

Парень, который откуда-то появился в лесу, ночью, причем без рубашки — а такие особи, скорее, тянут на маньяков, нежели на кого-то другого — пожимает плечами. Из-за застеливших глаз слез я не могу разглядеть очертания его лица, задрав голову. Зато четко вижу ласточку, повторяющую каждое движение его мускулов.

— Тебя бросили?

Дэрек учил меня не заговаривать с незнакомцами, и, даже несмотря на то, что он удрал, оставив меня тут одну подыхать, я придержалась его политики, деликатно отрезав, вместо «спасибо»:

— Прости, но я не могу с тобой говорить: глава моего клана не допускает, чтобы я болтала с незнакомцами.

Он ухмыляется, и я предпринимаю попытку снова рассмотреть его лицо — тщетно! Да что такое? Словно какое-то облачко тумана закрывает то, куда я так отчаянно хочу заглянуть. Но частично о нем я узнаю по нескольким критерием. Первое: он убил демона, значит в курсе о них и вполне может являться Охотником какого-нибудь клана, кроме нашего. Второе: этот чувак наверняка живет где-нибудь здесь неподалеку, ведь какой нормальный человек станет щеголять по темной чаще, сверкая своим идеальным прессом? Хм, а пресс у него действительно идеальный. Ох, прости, Артур, но этот парень посещает качалку гораздо чаще тебя… Так, ну и, наконец, третье: скорее всего, он следил за нами и, знаете, могу предположить, что он может являться и нашим недоброжелателем, пусть и спас меня. Иначе бы, как незнакомец смог бы так быстро оказаться здесь, прежде чем бы меня сожрал с потрохами тот уродец?