Все девушки — невесты
Шрифт:
— Вот спасибочки! — крикнул жених и потянулся к Паперному своей стопкой с водкой. — Вот это по-человечески!
Вадим чокнулся, но пить не стал, сославшись на аврал. Простился, призывно глянув на меня, и протиснулся в прихожую.
— Вадик, что бы я без тебя делала?! — привалилась я к дверному косяку со стороны лестничной клетки.
— Так и я без тебя никуда, — погладил он меня по волосам. — Не переживай, Сонечка! Все будет на высшем уровне! Стас в курсе — я распорядился подать к пяти часам служебную машину. Водитель привезет тебе готовый ужин
— Постараюсь, — неуверенно отозвалась я и уткнулась в его ладонь. И поняла, чего мне так мучительно недоставало: его присутствия. Его поддержки. Его способности решать проблемы с той же легкостью, как щелкать семечки. И не важно, что Паперный — чужой муж. Он для меня сделал столько, сколько не смог сделать родной. Потому что есть настоящие мужчины и есть их жалкое подобие…
Глава 10
Рита. «Невеста рада, пусть жених ликует»
…Стасик уехал на вокзал. Кто бы знал, как я боялась! Как перед приемом у зубного врача. Нет, хуже! Гораздо хуже. Описать не могу мой дикий страх перед встречей с его родителями… Вдруг я им не понравлюсь и они отменят свадьбу?.. А что? Все может быть… Да и кому может понравиться бледная спирохета с коротюсенькими двухсантиметровыми волосами?.. Уж если муж любит жену здоровую, то свекрови сам Бог велел желать от невестки красоты и расторопности…
А тут еще в нашу квартиру, как в загадке, набилась «полна горница людей». Я думала, что бабуля свое замужество проведет тихой сапой. В конце концов, ей же не двадцать и даже не тридцать лет… Какой там!.. Народу за столом собралось не меньше, чем на мамино сорокалетие. Когда мужчины вышли на балкон покурить, бабушка без ложной скромности начала исповедоваться:
— Пятнадцать лет, девчонки, прожила соломенной вдовой, с тех пор как Николай в Надым уехал. Думала, уж никогда мне Господь не пошлет отрады и утешения. И вот, надо же, встретила такого прекрасного человека!
— Рая, как я погляжу, он выпить не дурак, — оспорила ее выводы баба Тоня. — Своего Михаила я всю жизнь держу в ежовых рукавицах, а сегодня из-за твоего Ефима он совсем от рук отбился. Ты ему скажи как жена: к чему это все наливает да подливает? У нас тут что — пьянка или свадьба?!
— Мам, в самом деле, нам сейчас новых родственников принимать, а Ефим Петрович совсем разбушлатился, — заметила моя мамочка. — Может, вы уже поедете в гостиницу?
Бабушка, похоже, тоже хватила лишнего, потому как отреагировала слишком горячо и крайне неадекватно:
— Ага, выходит, мы тебе мешаем? Родную мать гонишь? Что, я уже не имею права на Риткиных сватов посмотреть? Рылом не вышла?! Забыла, как я внучку нянчила?
— Бабуленька, никто не забыт, ничто не забыто, — вякнула я.
— Мамочка, не сочиняй. Кто вас гонит?.. Просто я думаю, вам самим будет приятнее… э-э-э… отдохнуть наедине, — объяснилась моя родительница.
— Да я вообще не понимаю, к чему это Вадим придумал какую-то гостиницу…
Мама окончательно зашилась, зарапортовалась — не знала, за что хвататься. Зачем-то принесла с кухни пустую селедочницу и принялась собирать в нее объедки и мятые салфетки со стола. Отобрала у всех тарелки, составила их стопочкой, и тут в прихожей прозвенел звонок. Матушка чуть не выронила посуду, но Окса сказала, что сама откроет. Мое сердце остановилось — и покатилось вниз…
Но оказалось, я рано волновалась — пожаловала Лилия Евгеньевна. Загорелая и сильно растолстевшая.
— Ой, у вас, как обычно, гости. — Ее физиономия с облупившимся, обгоревшим носом осуждающе вытянулась. — Сонь, ты забыла, что ли? Я ведь еще вчера вечером прилетела! Звоню, а тебя дома нет!
Тамара Васильевна, не позволив маме вклиниться, заверещала:
— Лилечка Евгеньевна, миленькая моя, что ж вы мне-то не позвонили?! Ой, до чего же вы похорошели — прямо любо-дорого поглядеть! Ну как там, в Турции? Я жду не дождусь, когда вы у нас в библиотеке снова выступите! Присаживайтесь, солнышко!
Лиля и без ее приглашения бы не растерялась, села… Причем она почему-то проигнорировала место рядом с обожавшей ее Тамарой Васильевной, а плюхнулась рядом со мной на диван и заявила, что я погано выгляжу. Спасибо на добром слове, как говорится!..
Мама поставила для нее чистую тарелку и рюмку. Выяснилось, что шампанское кончилось, осталась одна водка.
— Да ну — водка… Нет, что вы, я к другому привыкла! Сухие вина, джин-тоник, ликеры разнообразные, — понтилась Лилия. — У нас в отеле Oasis Beach Vista бары почти что круглые сутки работали… Напитков — хоть залейся!
— Господи, живут же люди за границей! Не то что мы здесь, — всплеснула руками Тамара Васильевна.
— И кормили вкусно? — вытянула шею из-за ее плеча другая библиотечная мартышка.
— А то?.. Пять раз в день, — отчеканила зазнайка Лиля. — Один официант мне сказал: «Леди, будьте осторожны, турецкая пища очень калорийная, вы можете поправиться». А я ему в ответ: вот еще не хватало, стану я себя ограничивать, когда за все уплачено!.. Не волнуйся, говорю, дома похудею!.. В Новосибирске мне по двадцать блюд на ужин никто не подаст.
— Неужели целых двадцать блюд? — отвесила челюсть неизвестная мне бабуленция, кажется коллега Тамары Васильевны.
— Ха! Даже больше! Одних десертов двадцать, а кроме них и салаты, и гарниры. Курица, баранина, говядина! Только свинину не готовили. Турки — они же мусульмане, им религия запрещает. Это у нас, у русских, все картошка да картошка…
Лилия Евгеньевна осуждающе показала пальцем на блюдо с молодой картошкой, посыпанной укропом, однако начерпала себе полную тарелку, а сверху забросала селедкой, колбасой и прочими закусками. Бабушка налила ей водки, и юристка махнула стопку за милую душу, крякнула и захрустела малосольным огурцом.