Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа

Зефиров Михаил Вадимович

Указ от 26 июня – возвращение крепостного права

Огромное число нарушений трудовой дисциплины по всей стране привело к выходу 21 декабря 1938 г. совместного постановления СНК и ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины». В преамбуле этого документа по-детски наивно говорилось, что, дескать, трудящиеся Советского Союза работают не на капиталистов, а «на самих себя», на «свое» государство. Этим, мол, и оправдывается борьба за дисциплину.

Правительство призывало объявить борьбу летунам, лодырям, прогульщикам и рвачам, которые разлагали трудовую дисциплину. Типичными нарушениями обозначались «недобросовестная работа», прогул, опоздания на работу, бесцельное хождение по предприятию в рабочее время, частые переходы с одного завода на другой. Рабочие и служащие, допустившие три подобных нарушения в течение месяца или четыре в течение двух месяцев, подлежали увольнению как прогульщики.

В том случае, если нарушение было первым, работника предписывалось переводить на нижеоплачиваемую работу. [111]

111

Сомов В. А. По законам военного времени. Очерки истории трудовой политики СССР в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.).Н. Новгород, 2001, с. 27.

В результате в 1939 г. на заводе № 92, как и на других предприятиях, была развязана борьба с прогульщиками. Как итог, рост числа наказанных и уволенных за подобное нарушение в несколько раз, что наглядно видно из приведенной таблицы.

Нарушения трудовой дисциплины на заводе № 92 за 10 месяцев 1939 г. [112]

Очень серьезную проблему создавало «варварское отношение» рабочих к оборудованию, особенно импортному. С 1933 г. поломки доходили до 20–25 % станочного парка, и в дальнейшем эта тенденция сохранялась. Например, 4 февраля 1934 г. был выведен из строя станок «Франц-Браун» № 1772. Причиной оказалось халатное отношении к своим обязанностям наладчика Лагутина. В отношении его, помимо административного взыскания, на заводе был проведен показательный процесс с развешиванием карикатур, проведением собраний и воспитательных бесед.

112

ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 2, Д. 190, Л. 116.

Вот выдержки из приказов по машиностроительному цеху за осень 1934 г.: «Из-за халатного отношения рабочего Шальнова сломался станок № 1767 – в коробке передач сорвало зубья четырех шестеренок…; из-за халатного отношения токаря Голова – в станке № 1672 разорвало втулку в фартуке…; 15.10 рабочий Чугрин повесил кепку на валик станка, результат – сломалась червячная шестерня продольно-поперечного хода станка». Карусельщик Макаров сломал станок № 1590, который по своей халатности долгое время не смазывал. Попытался самостоятельно «починить его кувалдой» и сломал «еще больше». [113] Некоторые рабочие неоднократно выводили свои станки из строя. Так, строгальщик Кульков сломал станок «Вальдрих» № 1829, вследствие чего тому потребовался длительный капремонт. На рабочего наложили взыскание, однако после этого он еще дважды выводил станок из строя, за что в конце концов был уволен из цеха.

113

ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 1, Д. 63, Л. 6, 17.

Правда, одновременно с этим отдельные рабочие и мастера все же добивались различных достижений. Например, в декабре 1934 г. «за быстрое выполнение заданий по кольцам кожухов артсистемы Ф-19» были премированы три человека, «за хорошую организацию работ по обточке верха Ф-19» был премирован мастер Журавлев, а «за хорошую организацию работ по обточке тел артсистемы Ф-21» премирован мастер Трушкин. [114]

114

Там же, Л. 55.

В целом по заводу в январе – феврале 1935 г. отмечалось улучшение в деле наружного осмотра и текущего ремонта оборудования, однако много проблем возникало с планово-предупредительным ремонтом. Станок сначала по максимуму эксплуатировали до полного износа или поломки и только после этого начинали его осмотр и ремонт.

Надо учесть, что импортные станки имели сложные электрические схемы и систему управления, поэтому их освоение рабочими, особенно малограмотными, создавало большие трудности. 21 июля 1937 г. станочник инструментального цеха Сеннов «включил станок и ушел». Резец, дойдя до поверхности станка, изрезал и изуродовал его. 7 января 1939 г. токарь 3-го отделения механического цеха № 1 Попков «оставил на ходу станок № 1331

и ушел. Произошла авария: измята направляющая втулка и погнута державка, которая уперлась в шпиндель станка».

Подобное отношение к дорогостоящему импортному оборудованию наблюдалось практически на всех заводах страны. Это видно из приказов наркома оборонной промышленности Израиля Кагановича за 1938 г. На заводе № 181 «состояние оборудования неудовлетворительное», капитальный ремонт выполнялся некачественно, со стороны рабочих наблюдалось «недопустимое отношение». То же самое имело место на заводах № 42 и 434.

Предприятия затрачивали огромные средства на ремонт станков, сопоставимые с затратами на основное производство, но это не давало серьезного эффекта. Нередко станочный парк использовался не по назначению. Так, на заводе № 92 фрезерные станки с интересным названием «Болей-Ленин» использовались для сверловки, шлифовальные станки «Черчилль» – для строгания и т. п. [115]

115

ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 1, Д. 187, Л. 5–40.

Между тем государство принимало все новые меры по укреплению трудовой дисциплины. 26 июня 1940 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР в отношении предания суду летунов и прогульщиков. Отныне опоздание на работу свыше 20 минут приравнивалось к прогулу, за который рабочий нес уже не административную, а уголовную ответственность. Основным наказанием были определены исправительные работы, – как правило, на этом же предприятии, но уже бесплатно. [116]

116

Там же, Оп. 2, Д. 436, Л. 87.

Кроме того, указ увеличил продолжительность рабочего дня до семи часов, а рабочую неделю – до семи дней. [117] Таким образом, никаких выходных дней отныне не было, народ должен был трудиться и еще раз трудиться. Такого не было даже в Древнем Риме, где рабы и то имели право на дни отдыха. Фактически с этого момента крепостное право в России было возвращено в полном объеме. Теперь наряду с крепостными крестьянами-колхозниками появились и крепостные рабочие, насильно прикрепленные к тому или иному заводу.

117

Сомов В.А. Указ. соч., с. 27.

В дополнение к Указу от 22 июля того же года нарком юстиции и прокурор СССР издали совместный приказ, согласно которому рабочие, ушедшие на обед более чем на 20 минут раньше положенного времени и вернувшиеся с трапезы более чем через 20 минут после официально установленного времени, должны были привлекаться к судебной ответственности, как за прогул. [118]

Первый приказ директора завода № 92 А. Е. Еляна по преданию суду 38 прогульщиков был подписан 20 июля. В дальнейшем, в течение месяца, в суд передали дела еще на 201 прогульщика. [119] В результате этих мер в сентябре количество прогульщиков сократилось в среднем с 25 до 8 человек в день. Но в то же время резко возросло сокрытие прогулов и предоставление задним числом административных отпусков, и реальное состояние дисциплины улучшилось незначительно.

118

ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 2, с. 48.

119

Д. 442, Л. 73, 78, 86, 103, 120, 128, 155, 170, 183.

За первые десять лет существования завода № 92 проблемы трудовой дисциплины оказывали сильное влияние на его работу. Прогулы и опоздания, многочисленные поломки и аварии оборудования, несмотря на постоянную борьбу с ними, дезорганизовывали работу цехов, порождали высокую текучесть кадров. Подобная ситуация складывалась на всех предприятиях страны, из-за чего и появился пресловутый Указ от 26 июня, фактически вернувший в промышленность крепостное право, забытое в России 80 лет назад.

Однако массовые прогулы и текучесть кадров вовсе не оправдывают драконовских мер, принятых сталинским руководством. Вместо того чтобы создать эффективную систему стимулирования труда, предпочли просто прибегнуть к банальной принудиловке. Кроме того, Указ от 26 июня фактически означал поражение советской власти в идеологическом воспитании трудящихся. Тем самым власть признала, что одними только лозунгами типа «трудись ради Родины» и призывами к энтузиазму заставить людей хорошо работать не удалось. Поэтому власти дальше решили действовать по принципу «Не хочешь – заставим!»