Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
– Привет, па...
Чалый оглянулся. Сонный Сашка стоял на пороге комнаты, беззаботно почесывая впалый живот. Сердце замерло от любви огромной, невероятной силы. Он сделал сына случайно, методом тыка, не осознавая даже, как это - быть отцом. Как это - нести ответственность за маленького человека, подчинив ему все свои интересы... Его вложение было настолько минимальным, а дивиденды - такими огромными, что он до сих пор удивлялся, как так вообще получилось. Как он обрел свое личное чудо? За какие заслуги оно было
– Привет, Сань... Ты чего в такую рань подхватился?
– Пить захотел... Ты... не знаешь, где мама?
– ребенок задорно вскинул бровь, тем самым наглядно демонстрируя отцу, что не такой он уже и ребенок. Чалый криво улыбнулся, хотя не испытывал никакого веселья. Напротив, от пришедшей в голову мысли хотелось завыть, но... Он не имел больше права молчать.
– Знаю...
– Вы помирились, да? Мама тебя и в правду простила...
Он был такой счастливый! Такой воодушевленный их мнимым примирением с Лией...
– Нет, Сашка... Боюсь, что мне далеко до прощения.
– Почему?
– нет, веселье еще не покинуло его глаза... его просто медленно вытесняла тревога. Сашка как будто почувствовал, что им с отцом предстоит не самый легкий разговор.
– Ты уже в курсе, что я выдумал болезнь Лии, чтобы хоть как-то объяснить тебе ее исчезновение. Но, если так разобраться, это выдумка лишь отчасти. Лия действительно больна. У нее расстройство пищевого поведения... Что-то по типу анорексии. Ты, должно быть, слышал о таком, - Чалый сделал паузу и, только дождавшись кивка сына, продолжил, - но ты не знаешь, почему я так поступил... Почему отобрал тебя у матери.
Мальчик кивнул. Опустил взгляд к полу. Пошевелил пальцами на ногах, будто бы нарочно оттягивая время.
– Так почему?
– наконец не выдержал он. И Чалый вдруг запоздало подумал о том, что понятия не имеет, как объяснить двенадцатилетнему мальчику все, что случилось. Разве он сможет понять? А простить? И достоин ли Александр прощения?
– Лия хотела уйти от меня. А я... не смог ее отпустить достойно.
– Я ничего не понимаю, - растерянно потряс головой ребенок.
– Я ей мстил. Запретив ей с тобой встречаться, я ей мстил.
– За что?
– За то, в чем, как оказалось, я был и сам виноват. За нелюбовь. За ее нелюбовь ко мне.
Саша растерянно кивнул. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но не произнес ни звука. Отошел к окну, повернувшись к отцу спиной.
– А мне... Мне ты тоже за что-то мстил?
– Нет!
– Александр двумя стремительными шагами преодолел комнату и, обняв сына за плечи, прижал его к собственному боку.
– Я не хотел твоей боли... Просто... ярость... она затуманила мозг, понимаешь? Этому нет оправданий. И я не оправдываюсь, не думай...
– Тогда... что же ты делаешь?
– Каюсь. Я каюсь
И снова в комнате воцарилась тишина. Такая страшная в своей наполненности невысказанным.
– Как прежде перед мамой?
– Да.
– Но она тебя не простила?
– Нет.
– Тогда почему она с тобой?
– Сашкин голос зазвенел. Впервые с начала их нелегкого разговора. До этого он мужественно держался. Его сынок...
– Ты знаешь, что наши поиски донора не увенчались успехом...
– начал издалека Александр.
– И?
– Я решил, что мы можем... можем его получить, если родим тебе брата... Или сестру.
– Кого получить?
– едва слышно переспросил ребенок.
– Донора. Когда у нас родится малыш, его пуповинная кровь станет отличным донорским материалом для тебя. Самым лучшим материалом из всех возможных.
Губы Сашки задрожали, но он их упрямо сжал. Один в один, как это делала Лия. Их сын был очень... очень на нее похож.
– Получается, что если бы не моя болезнь, то ты никогда бы не позволил нам встретиться?
Чалый стиснул зубы, но все же кивнул. Он не хотел обманывать сына. И не хотел обманываться сам. Удивляло же его совсем другое. Точность, с которой Сашка отделял важное от второстепенного. Формулировки, которыми он оперировал, вопросы, которые задавал...
– Я не знаю, Саша. Это очень сложный вопрос. Но не буду врать, что осознание собственной вины ко мне пришло лишь недавно. Раньше... я вообще старался об этом не думать.
Сашка кивнул. Отступил от отца на шаг. Отстранился.
– Мне это не надо. Мне не надо... не надо этих жертв...
– Саша...
– Мне не нужен донор такой ценой. Если ты поступил с ней действительно так ужасно, как говоришь...
– Именно так я и сделал, только какое отношение это имеет...
Сашка не дал отцу договорить:
– Я не хочу, чтобы мама была с тобой... из-за меня. Не хочу... Должно быть, ты и правда совершил что-то ужасное. Иначе... иначе мама бы тебя непременно простила!
– Сашка, сынок...
– Я не хочу, чтобы она была с тобой!
– заорал Сашка.
– Или ты меня не слышишь?! Держись от мамы подальше, понял?! Держись от нее подальше! Иначе... иначе я убью тебя! Убью!
В пылу ссоры они не заметили появления Лии. Очнулись лишь только тогда, когда за ее спиной, дребезжа стеклянными витражами, резко захлопнулась дверь.
– Мама...
– Что здесь происходит?
– Я ему все рассказал.
Глаза Лии потрясенно расширились:
– Зачем? Господи боже... Зачем?! Сынок...
– Я хочу вернуться домой. С мамой...
– Мы ведь уже проходили это, Сашка... Я просто хотел быть честным с тобой до конца...
– Кому нужна эта правда?!
– взорвалась Лия.
– Ему двенадцать лет!