Все дороги ведут сюда
Шрифт:
— Нет, — ответила я Амосу. — У меня нет никакого интереса туда ехать. У неё был блокнот с её фаворитами. Я хожу в походы, потому что ей это нравилось, поэтому я тоже хочу ими заниматься. Я не такая спортивная и исследователь, как она, но я хочу делать все, что в моих силах. Вот и все. Я знаю, что нам было очень весело, но я просто хочу… помнить её. И это были одни из лучших воспоминаний в моей жизни.
Ни один из них так долго ничего не говорил, что я действительно начала чувствовать себя немного неловко. Некоторым людям не нравилась
И это было нормально.
Но я никогда не собиралась уклоняться от того, как сильно я любила свою маму и как много я была готова сделать, чтобы чувствовать себя ближе к ней. Я была на автопилоте так много лет, что было легко… не хоронить свою скорбь… а просто держать ее на своем плече и продолжать идти.
Так долго после ее исчезновения было достаточно трудно просто заставить себя встать с постели и продолжать пытаться жить своей новой жизнью.
Потом, после этого, была школа, и Каден, и просто идёшь, идёшь, идёшь.
Все это, неся с собой память и наследие моей мамы, прикрывая это отвлечениями и жизнью до сих пор. Пока я не стряхнула пыль со всего остального, чтобы сосредоточиться на том, что так долго скрывала.
И я думала обо всем этом, когда Роудс сказал своим грубым голосом:
— Что у нее в списке?
Из походов?
— Наверное, слишком много. Я хочу пройти их все, но это зависит от того, как долго я здесь продержусь.
Что оказалось дольше, чем я ожидала пару недель назад, с тех пор как он разрешил мне остаться. Если я и дальше буду хорошим гостем, то кто знает, как долго он будет сдавать мне квартиру в гараже.
Желаемая мысль. Потом мне нужно было решить: арендовать или купить помещение, но все зависело от того, как здесь обстоят делас недвижимостью. Если бы у меня было достаточно причин, чтобы остаться… или это окажется чужим местом без корней, которые могли бы меня больше удерживать.
— Она преодолела всех их, когда мы жили здесь, и я точно знаю, что тут у неё была тропа Кратер-Лейк.
— Это сложная. Однако ты можешь преодолеть её за день, если будешь тренировать себя и начнёшь пораньше.
Ох. Он предлагал советы и информацию? Может быть, он уже забыл инцидент с летучей мышью.
Я выдала еще одну тропу в мамином блокноте.
— Тоже сложная. Ты должна быть в хорошей форме, чтобы пройти её за день, но я бы сказал, можно было бы переночевать или быть подготовленной к боли.
Я вздрогнула.
Он, должно быть, заметил это, потому что спросил:
— Ты не хочешь разбить лагерь?
— Честно говоря, я немного боюсь разбивать лагерь одна, но, может быть, я смогу сделать это.
Он хмыкнул, вероятно, думая, что я была идиоткой из-за того, что испугалась.
Но что угодно. Я смотрела фильм о бессмертном снежном человеке, который похищал людей в глуши. И разве он не говорил, что там миллионы акров национального леса? Никто не мог точно знать,
Беспокоилась ли она?
Я назвала еще одну.
— Трудная.
Именно то, что я читала в Интернете.
— Дьявольская гора?
— Трудная. Я не знаю, стоит ли это того.
Я взглянула на него.
— У нее была пара прикольных заметок для этой тропы. Может быть, я поставлю её в конец списка, если мне станет скучно.
— Разве мы не брали UTV (прим. багги), когда ты впервые переехал сюда? — спросил Амос.
Когда ты впервые переехал сюда. С кем, черт возьми, жил Амос? С его мамой и отчимом?
— Да. У нас спустило колесо, — подтвердил мистер Роудс.
— Ох, — сказал мальчик.
Я вспомнила еще несколько названий троп, и, к счастью, он сказал, что это были промежуточные походы, поэтому они казались более выполнимыми.
— Ты делал что-нибудь из этого? — я спросила Амоса просто, чтобы включить его в разговор.
— Нет. Мы ничего не делаем, потому что папа все время работает.
Мужчина рядом со мной, казалось, напрягся.
Я выдохнула.
— Мои тетя и дядя, которые меня воспитали, все время работали. Я практически только спала в их доме. Мы всегда были в ресторане, которым они владели, — попыталась я успокоить его, вспоминая все то, что сводило меня с ума, когда я была в его возрасте. С другой стороны, не помогло и то, что в то же время я была так убита горем из-за мамы.
Но сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что они намеренно отвлекали меня. В противном случае я, вероятно, просто осталась бы в комнате, которую делила со своим двоюродным братом, и все время хандрила. И под «хандрила» я действительно имею в виду плакала как ребёнок.
Ладно, я всё ещё плакала как ребёнок, то в ванной, то на заднем сиденье машины, в которой я находилась… практически в любое время, когда у меня была секунда, и мне это сходило с рук.
— Ты много ходишь в походы по работе? — спросила я Роудса.
— Для поисков и во время охотничьего сезона.
— Когда это?
— Начало в сентябре. Охота с луком.
Так как все задавали вопросы…
— Как долго ты официально являешься охотинспектором? — спросила я.
— Всего год, — ответил Амос с заднего сиденья.
— А до этого ты был на флоте?
Как будто я этого ещё не знала.
— Он ушёл в отставку, — снова ответил мальчик.
Я удивилась, как будто я не поняла этого ранее. — Ух ты. Это поразительно.
— Не совсем так, — пробормотал подросток.