Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
– Мальчишка!
– вспылил оружейник, - Да ты пешком под стол ходил, когда я защищал наши стены вот этими руками и вот этой аркебузой!
Содерини повернулся и неловко отцепил от стены за прилавком старомодную аркебузу с фитильным замком.
– Вот!
– почти крикнул он, тыкая пальцем в зарубки на прикладе, - Пятнадцать! Сколько французов убил ты, мальчишка? Кто ты такой, чтобы называть меня трусом?
– Так бы и сразу, - хладнокровно ответил Фредерик, - Еще до восхода у Вас будет возможность посчитать,
– Не дай Бог, вы не придете!
– разозлился оружейник.
– Мне именно в таком виде передать мужу Ваше согласие?
– спросила Марта.
– Скажите, что я почту за честь, - ответил Содерини, успокаиваясь, - Но удача ему очень понадобится. И внутрь я не пойду, не те мои годы. Прикрою вас снаружи и отгоню мародеров, если что. Но это будет стоить вам хороших денег.
– Благодарю, - сказала Марта, - Мы заплатим. Сейчас пришлем фургончик со своим оружием, чтобы не нести его на виду. Добавьте туда свое и давайте решим, где встречаемся.
Фредерик достал карту.
– Вот здесь, в тупике. Из него простреливается улица вдоль фасада.
Днем на "Санта-Марии" собрался большой совет. Исполняющий обязанности капитана старший офицер Тодт, штурман Книжник, баталер Келарь и рулевой Дорада. Кроме них в команде остались двенадцать оптимистичных гребцов-калабрийцев, пока не осознавших, куда они попали, но удовлетворенных очень щедрой оплатой труда от Неаполя, и два пессимистичных матроса-сицилийца парусной команды, которые не хотели рисковать, уходя с корабля в городе, где они с трудом понимают местный диалект, да и квалификация у них не очень.
– Нам срочно нужна хотя бы парусная команда, - начал разговор Книжник, - у нас есть выгодный фрахт до Марселя. Там все-таки портовый город, мы без капитана и на другом корабле. Нас могут не узнать, что мы "Ладья Харона".
– Нам еще капитан нужен, - ответил Тодт, - корабль без половины команды - это пустяки и дело житейское, а корабль без капитана, это не корабль.
– Капитан должен быть настоящий, морской, - сказал Келарь, - Чтобы, когда он кричит "Отдать концы", концы отдавали бы все вокруг, даже кто и не собирался.
– Могу я, - сказал Дорада.
– Ты? Ты же вечно пьяный.
– Много вы видели вечно трезвых капитанов? Я, допустим, видел. Но ни один из них не сидит без корабля на такой мели, чтобы он захотел пойти на "Ладью Харона".
– Что ты можешь, как капитан?
– Почти все. Я раньше был старшим помощником. Помню почти все обязанности капитана и старпома. Какие команды когда подавать, кроме боевых. Какие бывают судовые документы. На самом деле капитан на галере это тот, кто сам ничего не делает, только на всех орет и за всё отвечает. А команды по снабжению или судовождению выполняют совсем другие люди. Например, старпом.
– И почему тогда, если ты такой умный, у нас
– Капитан думал, что если я пью, то не справлюсь. Да, я пью. Но с рулем же справляюсь.
Тодт захотел сказать какую-то гадость, потому что Дорада плохо справлялся с рулем, но промолчал. Он сам вообще не разбирался в морских делах, и все оценки о том, кто как разбирается, слышал с чужих слов.
Книжник захотел сказать заслуженную критику, но вспомнил бухту на острове Понца и промолчал.
Келарь тоже захотел сказать какую-то аргументированную гадость, но понял, что Тодт и Книжник воздержались и тоже не стал. Он жил свою жизнь как плыл по течению, а дожил до сего дня, потому что хорошо умел выбирать течения.
– Хорошо, - сказал Тодт, - На один рейс ты старший помощник. Принимай бумаги Харона.
Тодт достал футляр для документов, который он унес из гостиницы, и вытряхнул на стол его содержимое.
– Тогда нам нужен рулевой, - сказал Келарь.
– Когда я не занят капитанством, я буду рулить, - ответил Дорада.
– Не осилишь, - возразил Тодт.
– До Марселя согласен, если не найдем другого рулевого, - согласился Книжник, - кстати, у кого есть идеи, как быстро собрать команду?
– У меня теперь есть, - ответил Тодт и повернул к Книжнику папское предписание о содействии, - Оно не именное, "Предъявителю сего оказать содействие".
– Откуда оно у капитана?
– удивился Книжник.
– Получается, что я случайно забрал футляр с документами нашего папского шпиона, а он, наверное, с этой самой бумагой набирал команду в портовой тюрьме в Чивитавеккьи.
– Ты тоже пойдешь в тюрьму и приведешь к нам воров и убийц?
– испугался Келарь.
– У нас нет солдат, чтобы за ними присматривать, - более здраво возразил Книжник.
– У нас среди пассажиров в этом фрахте десять солдат и сержант, - ответил Тодт, - Что до воров и убийц, то у нас таких до половины команды бывало. Корабль-кабак-тюрьма, корабль-кабак-тюрьма и так до самой смерти живут.
– У меня в прошлый раз подушку вышитую украли, - пожаловался Келарь.
– Они ее не только украли, а изнасиловали, убили и утопили, - ответил Тодт, - нечего на подушках бабьи задницы вышивать.
– Это просто узор был такой! Нисколько не похоже!
– Я уж молчу про другую сторону.
– Нечего на чужие подушки заглядываться!
– Хватит, хватит, - вмешался Книжник, - Я поддержу Тодта. Завтра надо сходить с тюрьму и набрать там хотя бы несколько человек, чтобы довести корабль до Марселя под парусом. В Марселе мы пойдем в представительство иоаннитов и попросим дать нам капитана. А если не дадут, то попросим на Родосе.
– Сомневаюсь, что кто-то еще из рыцарей захочет с нами связаться, - сказал Тодт.