Все двери открываются наружу
Шрифт:
— Спокойной ночи, Айрис, — ни на что не надеясь, сказал я, выглянув из-за двери. Но, как и ожидалось, ответа не последовало — наставница с головой вновь погрузилась в чтение.
Ночь выдалась беспокойная: то и дело в углах мне мерещились тени, постоянно казались какие-то шорохи. Так что я просто пролежал в кровати, представляя, как мои родители живут в том доме в городке, гуляют по площади и любуются фонтаном.
Как только первые лучи рассветного солнца затекли в комнату, прорезав прохладный утренний воздух, я встал, решив приготовить завтрак.
На столе лежала оставленная Айрис книга.
Еще не так давно я думал, насколько интересная у Парадоксов жизнь, несмотря на все ее минусы в виде потерь близких и постоянной смены всего на свете. Но теперь, продолжая раскрывать все новые и новые стороны этакого многоразового бессмертия, я отчетливее вижу, что это не так.
За все ее существование у наставницы в каждом уголке вселенной накопилось немало друзей и знакомых. Она стала частью историй миллионов жизней. Я же, сколько себя помню, всегда был один. Обзавелся каким-никаким другом, да и тот, вероятно, еще не заметил моего отсутствия. А бабушка, почти всю мою жизнь являющаяся единственным родным человеком, постоянно хранила от меня множество тайн. Но, как бы ни разнились наши судьбы, и в истории Парадокса, и в моей есть глобальное нечто, которое объединяет нас — одиночество. Поэтому мы оба нуждаемся друг в друге, чтобы преодолеть его. Не знаю, каких целей хочет достичь Айрис, но я непременно найду свою маму, перестану быть одиноким и верну нашу семью, как в то время в прошлом, когда мы все были счастливы.
— О чем замечтался, соня? Хотя не отвечай, мне не интересно, — Айрис порывом утреннего шаловливого ветра ворвалась в комнату с улицы и, проскочив мимо меня, что-то поспешно сунула в ящик шкафа.
— И тебе доброе утро.
— Ничего мне рассказать не хочешь? — Сменив игривую интонацию на строгую, спросила она. Но через миг, увидев остолбеневшее выражение моего лица с округлившимися на нем глазами, она снова развеселилась и начала варить кофе.
Изо всех сил пытаясь расслабиться после стрессового начала дня, я несколько раз выдохнул, унял дрожь в пальцах и робко сел за стол, как ни в чем не бывало. Но стоило мне отвлечься, как одна из причин моего ночного беспокойства мелькнула за окном.
— Я выйду на секунду. Приготовишь мне тоже? — Уже направляясь к двери, спросил я погруженного в свое занятие учителя. Все равно мой план сделать завтрак давно провалился.
— Еще чего, я тебе нянька? Не позаботишься о себе сам, будешь ходить голодным.
Но я уже не слушал. Дух-зверек, отважно ринувшийся вчера мне на выручку, мелькал между деревьев, словно приглашая на встречу.
— Эй, малыш! Ты в порядке? Я так рад снова тебя видеть! Спасибо, что помог мне вчера. Было очень храбро с твоей стороны нападать на такого страшного противника. Но без тебя я бы не справился.
Словно принимая мою благодарность, дух распушил хвост и, переливаясь на солнце, стал раскачиваться на ветках яблони,
— Дай знать, если я могу сделать для тебя что-нибудь. Если тебе некуда идти, можешь перебраться ко мне в комнату, если хочешь. — Я говорил все это тихо, чтобы Айрис не услышала из дома. И при этом старался не фиксировать взгляд на духе, на всякий случай. При этом, хоть мой собеседник и не промолвил ни слова, мне отчего-то хотелось верить, будто эти умные глазки все понимают.
Словно в подтверждение моей догадки, грациозное существо юркнуло за мое плечо и скрылось в дверном проеме. Я тоже вернулся в дом, как раз к завтраку.
— У вас в школе уже была физика, так ведь? — Спросила Айрис, как только мы сели на прежние места, что и два дня назад, чтобы продолжить обучение.
Я-то думал, что сам буду задавать вопросы. Уже и перечень подготовил. Но, видимо, все в этот раз снова примет вид лекции с профессором Айрис в главной роли.
— Так вот, это тебе совершенно не пригодится. Забудь все, что вы там проходили. Все эти сотни законов механики, динамики, даже уравнения для квантовых суперпозиций, все это работает только в пределах вселенной твоего Земного мира. Ну и в некоторых примитивных, типа этого.
Я подумал, что не сложно будет забыть то, о чем даже не слышал…
— В реальности, дело обстоит гораздо поэтичнее и намного сложнее, чем ты можешь себе представить. Я, конечно, постараюсь объяснить как можно проще. Но учти, если этот стул поймет быстрее тебя, то будешь неделю ходить на руках, чтобы кровь хоть немного к мозгам притекала. Постарайся не проиграть мебели. И снисхождения не жди.
После максимально сурового начала Айрис спокойно взялась раскладывать перед собой мои вчерашние покупки, пока я сидел, вжавшись в стул и стараясь не вдохнуть громче обычного.
— Твой вопрос, на который я обещала ответить через пару дней, был о Бытии и Небытии, если ты помнишь. Это основа основ всего, что было, есть и будет. Для начала — Бытие. Это и космос, и вселенная, и миры, и вообще все, что когда-либо и где-либо есть. Помимо него, словно сосуды в человеческом теле, существует Небытие, по каналам которого течет объединенное Пространство и Время, связывающее все Бытие воедино. Хотя в самих каналах Небытия их как бы не существует. Всем, что есть движение, изменение, жизнь, хаос и порядок в Бытии как раз и управляет Энергия, про которую я тебе уже рассказывала.
Теперь подробнее по отдельности. Все Время, из которого состоит Бытие, разделено на своего рода ячейки, как пчелиные соты, плотно прилегающие друг к другу, в которых, к примеру, левые грани одной составляют правые стенки другой и так далее, — она указала на рамку из воска, которую я купил вчера. — Между ячейками как раз и расположены каналы Небытия. Одна такая вселенская «сота» окружена одиннадцатью прилежащими к ней точно такими же по строению ячейками, так что, по сути, она сама является двенадцатой в этом условном комплексе. Таких совокупностей бесконечное множество, где каждая «сота» может быть, опять-таки условно, принята за центр, и тогда ровно одиннадцать прилежащих к ней ячеек автоматически становятся лепестками этого многогранного цветка, даже если до этого мы рассматривали один из соседних лепестков как центр.