Все фрагменты речного берега

Лафферти Р. А.

– На нескольких фрагментах присутствует какая-то тень, что-то вроде легкого облачка, - сказал Лео Нейшн.
– Не представляешь себе, что бы это могло быть, Чарли?

– Лео, вчера ночью я вылез из постели и пробежал две мили туда и обратно по вашей каменистой проселочной дороге, чтобы встряхнуться. Боюсь, я начинаю представлять себе, что такое эти легкие облачка. Господи, Лео, кто же здесь был?

Чарлз Лонгбэнк снял всю информацию, поехал в город и ввел ее в свои компьютеры. Через несколько

дней вернулся с ответами.

– Лео, все это пугает меня еще больше, чем прежде, - сказал он и выглядел при этом так, словно умирал от страха.
– Давай бросим эту затею. Я даже верну тебе аванс.

– Нет, старина, нет. Ты взял аванс, я тебя нанял. Ты понял, в каком порядке они идут с юга на север, Чарли?

– Да, вот список. Но не делай этого, Лео, прошу тебя, не делай.

– Чарли, я только разложу их по номерам, приведу в порядок. Мне понадобится не больше часа. Через час все было готово.

– Теперь давай посмотрим сначала один южный фрагмент, затем один северный.

– Нет-нет, Лео, нет! Не делай этого.

– Почему?

– Мне страшно. Они действительно идут по порядку. Они действительно могли быть сделаны в один и тот же час в один и тот же день. Кто здесь был, Лео? Кто тот великан, что выглядывает из-за моего плеча?

– Да, он действительно великан, ты прав, Чарли. Но он был хорошим художником, а художники имеют право на странности. Он часто смотрит и из-за моего плеча.

Лео Нейшн поставил перематываться самый южный фрагмент Длинной Картины. Это была вперемешку суша и вода, остров, рукав дельты и болото, устье реки и воды океана, смешанные с мутной водой реки.

– Красиво, но это не Миссисипи, - бормотал Лео, пока картина перематывалась.
– Другая река. И я узнаю ее, хотя с тех пор прошло столько лет.

– Да, - Чарлз Лонгбэнк сглотнул.
– Это река Этчафалайя. Сравнивая угол падения солнечных лучей на хорошо идентифицированных фрагментах, компьютер смог показать местоположение всех фрагментов. Это устье реки Этчафалайя, которое в геологическом прошлом несколько раз служило устьем Миссисипи. Но откуда он мог узнать, если его здесь не было? Ох, этот великан снова смотрит через мое плечо. Я боюсь, Лео.

– Послушай, Чарли, мне кажется, что человек должен испугаться хоть раз в день, тогда он будет хорошо спать ночью. Я боюсь уже целую неделю, но мне нравится этот здоровенный малый... Ну что ж, это один конец - или близко к концу. А теперь посмотрим северный конец. Да, Чарли... Тебя пугает, что все это настоящее. Хотя я не понимаю, зачем ему было смотреть нам через плечо, когда мы перематывали картину. Если он тот, о ком я думаю, он уже все это видел. Лео Нейшн начал прокручивать самый северный фрагмент реки.

– Как далеко на севере мы оказываемся, Чарли?
– спросил он.

–

Примерно там, где теперь реки Сидар и Айова.

– Это самый северный кусок? Значит, у меня нет ни одного фрагмента северной трети реки?

– Да, это самый северный кусок, Лео. О Господи, это последний.

– На этом фрагменте тоже есть облако, Чарли? Кстати, что оно собой представляет? Смотри, какой прекрасный весенний пейзаж.

– Ты плохо выглядишь, Лонг-Чарли-бэнк, - объявила Джинджер Нейшн.
– Как ты считаешь, глоток виски с кровью опоссума тебе не повредит?

– А можно просто виски? Ладно, давай свою смесь, может, это то, что надо. И поскорей, Джинджер!

– Меня не перестает изумлять, что живопись может быть настолько хороша, не сводя глаз с картины, говорил Лео.

– Разве ты еще не понял, Лео?
– Чарли била дрожь.
– Это не живопись.

– Я вам с самого начала говорила, только вы меня не слушали, - заявила Джинджер Нейшн.
– Я говорила, что это не холст и не живопись, а просто картина. И Лео однажды со мной согласился, а потом забыл. Выпей, старина Чарли.

Чарлз Лонгбэнк выпил целебную смесь из доброго виски и крови опоссума. Картина продолжала крутиться.

– Еще одно облако на картине, Чарли, - заметил Лео.
– Похоже на большое пятно в воздухе между нами и берегом.

– Да, и сейчас появится еще одно, - со вздохом сказал Чарли.
– Значит, мы приближаемся к концу. Кто они были, Лео? Как давно это произошло? Ах, боюсь, что довольно хорошо знаю эту часть - значит, они еще не могли быть людьми, верно? Лео, если это пустяковые явления, почему они до сих пор висят в воздухе?

– - Спокойно, старина Чарли, спокойно. Река становится мутной и пенной. Чарли, ты не мог бы снять со всего этого микрофильм и ввести в компьютер, чтобы получить ответы на все вопросы?

– О Господи, Лео, уже!

– Что - уже? Эй, а что это за туман, что за дымка? А эта голубая гора за туманом?

– Это ледник, тупица, ледник, - простонал Чарли, и в этот момент самый северный фрагмент картины закончился.

– Смешай-ка еще виски с кровью опоссума, Джинджер, - сказал Лео Нейшн. Похоже, это всем пойдет на пользу.

– Отлично, правда?
– спросил Лео Нейшн немного спустя, когда они втроем прикончили крепчайшую смесь.

– Отлично, - подтвердил Чарли Лонгбэнк, хотя его била дрожь.
– Но кто здесь побывал, Лео?

– Да, Чарли, ты недавно сказал - "уже". Что ты имел в виду?

– Это уже микрофильм, Лео, их микрофильм. Бракованный кусок, как я думаю.

– Ну-ну, теперь я понимаю, почему виски с кровью опоссума никак не войдет в моду, - заметил Лео.
– Скажи-ка, а тогда старина опоссум уже был здесь?