Все Грани Мира
Шрифт:
Это была настоящая фантастика!
Воспоминания придали мне смелости, и я уверенно обнял Инну.
— Родная моя, любимая, ты же ждала принца…
— И нашла его, — сказала она, прильнув ко мне. — Тебя, Владик.
— Я совсем не похож на принца…
— Но для меня ты принц. Когда я увидела тебя, то сразу поняла, что мы созданы друг для друга… И теперь неважно, каким я раньше представляла тебя, это уже не имеет значения. Главное, что ты мой принц, и… Не задавай глупых вопросов, лучше поцелуй меня.
Мы поцеловались. Если у меня ещё был кое-какой опыт в поцелуях, то у Инны
Немного погодя она спросила:
— Влад, это правда, что я у тебя первая?
— Правда, — ответил я. — Чистая правда. Тебя это удивляет?
— Ну… так, немного. Просто ты не похож на тех парней, которые сторонятся женщин. Тебе уже двадцать четыре года, и я уверена, что ты часто влюблялся.
Я утвердительно кивнул:
— Да, влюблялся. Но всегда влюблялся в таких девушек, которые считали, что мужчина должен первый проявить инициативу. А я всякий раз пасовал.
— Почему?
— Не знаю. Может быть, комплексы.
Инна покачала головой:
— Это ничего не объясняет. У всех нас комплексы. Людей без комплексов не бывает.
Я погладил её волнистые белокурые волосы и заглянул в её васильковые глаза. Сбылась мечта всей моей жизни — я встретил свою голубоглазую блондинку…
— Наверное, я ждал тебя, родная, — наконец произнёс я. — Ты ждала своего принца, а я — свою принцессу. Просто мне пришлось ждать дольше… Вот и всё.
Первые пять месяцев нашей с Инной супружеской жизни я иногда вспоминаю с ностальгией — точно так, как приятно бывает взрослому, возмужавшему человеку вспомнить своё беззаботное детство. Тогда мы просто любили друг друга, просто были счастливы вместе, просто жили сегодняшним днём, редко оглядываясь в прошлое и почти не задумываясь о будущем. Однако детство, какой бы золотой порой оно ни было, всего лишь прелюдия к взрослой, самостоятельной жизни. Дети не навсегда остаются детьми, а со временем вырастают; вот так и в нашу с Инной идиллию рано или поздно, но с неизбежностью восхода солнца, должна была внести свои коррективы суровая действительность.
Действительность эта нагрянула к нам в один августовский день в облике трёх людей в штатском. Что это были именно люди в штатском, а не просто люди в строгих серых костюмах с галстуками, мы поняли из «уставного» выражения их лиц и военной выправки, ещё до того как они предъявили нам удостоверения. Двое из них оказались большими «шишками» — полковником и майором службы безопасности. Третий был рядовым агентом, в руках он держал видеокамеру; я немедленно окрестил его оператором.
Полковник показал себя человеком весьма решительным. После короткой процедуры знакомства он сразу взял быка за рога и без всяких церемоний, напрямую спросил:
— Это у вас живёт кот, который якобы разговаривает?
— Ну, да, — ответил я, поняв, что возражать бесполезно. — А что?
— И при чём здесь «якобы»? — Леопольд, уже отец четверых, к счастью, молчаливых котят,
Полковник, майор и оператор на какое-то мгновение опешили. Впрочем, ненадолго — очевидно, они были готовы к такого рода неожиданностям.
— Спокойно, — сказал полковник. — Сейчас мы во всём разберёмся.
— И безо всякого чревовещания, — строго предупредил майор.
Мы с Леопольдом сделали вид, что не расслышали его реплики. Инна же возмутилась:
— Никакого чревовещания! Кот просто разговаривает, и всё.
— Спокойно, — повторил полковник; у меня создалось впечатление что «спокойно» он говорил сам себе. — Разберёмся.
Я предложил посетителям пройти в гостиную.
— Как я понимаю, уважаемые, вас интересует именно кот, а не я или моя жена?
— Конечно, — подтвердил полковник. — Именно он. А уже потом вы — как хозяева кота.
В отличие от майора, полковник мне понравился — он выглядел умным, интеллигентным человеком, — и мне стало немного жаль его. Не желая быть свидетелем словесного мордобоя, к которому уже приготовился Леопольд, я предложил («во избежание чревовещания»), чтобы мы с Инной на время их беседы удалились на кухню — тем более, что как раз обедали. Полковник признал, что это хорошая идея, и отпустил нас, пообещав поговорить с нами позже.
Прикрыв кухонную дверь, я сказал Инне:
— Слишком много на себя берёт. После Леопольда ему будет не до нас.
Жена полностью разделяла моё мнение.
Разговор длился более получаса — по своему обыкновению, кот пудрил собеседникам мозги. Из гостиной доносились только приглушённые голоса, слов разобрать не удавалось. Впрочем, нас мало занимало, почему спецслужбы заинтересовались Леопольдом; куда больше волновал вопрос, в какой степени это нарушит наш семейный уют. Мы даже не подозревали, что беда подкрадывается совсем с другой стороны…
Наконец оживлённая беседа в гостиной прервалась. После продолжительной паузы полковник что-то сказал. Майор что-то ответил (кажется, «сейчас будет»), и опять наступила тишина.
Мы подождали ещё минуту, затем прошли в гостиную.
Леопольда нигде видно не было. Полковник и майор сидели в мягких креслах, утомлённо откинувшись на спинки; глаза у них были остекленевшие, как будто им обоим вкатили по два «кубика» галоперидола [4] . Майор держал в руках диктофон, включённый в режиме обратной перемотки, и искоса следил за датчиком времени. Оператор сидел на краю дивана и отрешённым взглядом пялился в противоположную стену; лицо у него было белое, как мел, раз за разом он шмыгал носом, словно напуганный ребёнок.
4
Галоперидол — лекарственный препарат, широко используемый в психиатрической практике; обладает сильным угнетающим действием на нервную систему.