Все хроники Дюны (авторский сборник)

Герберт Фрэнк Патрик

– Видели его труп.

– А… мальчик? Молодой господин, Пауль? – Халлек попытался сглотнуть, но горло перехватило.

– Согласно последним сведениям, он и его мать попали в пустынную бурю. Так что мало надежды даже на то, что найдутся хотя бы их кости…

– Значит, и ведьма мертва… все мертвы… Туек кивнул.

– А вдобавок ко всему Зверь Раббан, как говорят, снова возьмет власть на Дюне в свои руки.

– Граф Раббан Ланкивейльский?

– Он самый.

Халлеку пришлось приложить немалое усилие, чтобы

подавить вспышку ярости. Задыхаясь, он медленно сказал:

– К Зверю Раббану у меня есть свой счет. Я задолжал ему за смерть всей моей семьи… – Он провел пальцами по скуле, – И за это…

– Можно ли рисковать всем ради поспешного сведения счетов? – укоризненно сказал Туек. Он хмурился, глядя, как ходят желваки на скулах Халлека, как обратился куда-то внутрь взгляд его полуприкрытых глаз.

– Д-да… я знаю, – выдохнул наконец Халлек.

– Итак, ты и твои люди можете оплатить вывоз вас с Арракиса, работая на нас. Есть много мест, куда…

– Я снимаю со своих людей все обязательства передо мной. Пусть решают сами. Но раз Раббан здесь – я остаюсь.

– Не уверен, что мы сможем тебя оставить – с такими-то настроениями…

Халлек в упор взглянул на контрабандиста:

– Ты сомневаешься в моем слове?

– Не-ет.-..

– Ты спас меня от Харконненов. Я был верен герцогу Лето за то же… Поэтому я остаюсь на Арракисе. С тобой… или с фрименами.

– Высказана мысль или нет – но она реальна и имеет силу, – сказал Туек. – А ты знаешь, что, оказавшись среди фрименов, можешь найти грань между жизнью и смертью слишком острой… и подвижной?

Халлек прикрыл на миг глаза – на него внезапно навалилась чудовищная усталость.

– «Где Господь, который… вел нас по пустыне, по земле сухой и необитаемой, по земле сухой, по земле тени смертной?..» – пробормотал он.

– Не торопись – и день твоей мести придет, – сказал Туек. – Поспешность – орудие шайтана. Умерь свое горе, у нас есть все необходимое для того. Есть три вещи, способные успокоить сердце – вода, зеленая трава и красота женщин.

Халлек открыл глаза.

– Я предпочел бы, чтобы возле моих ног текла кровь Раббана Харконнена. – Он в упор посмотрел на Туека. – Ты думаешь, придет такой день?

– Я почти никак не связан с твоим будущим, Гурни Халлек. Все, что я могу, – это помочь тебе сегодня.

– Тогда я принимаю помощь – и остаюсь с тобой, пока ты не решишь, что пришло время мстить за твоего отца «и всех, кто…

– Слушай, воин… – Туек перегнулся через стол, вытянув шею и жестко глядя на Халлека. Лицо контрабандиста закаменело. – Вода моего отца… За его воду я расплачусь сам. Собственным клинком.

Халлек ответил Туеку таким же взглядом в упор. В этот миг контрабандист напомнил ему герцога Лето: вождь, смелый, уверенный в себе, непоколебимый в своих поступках. Да, точно как герцог Лето… до Арракиса.

– Ты хочешь, чтобы мой

клинок был рядом с твоим? – спросил Халлек.

Туек откинулся на спинку кресла, расслабился, молча разглядывая Халлека.

– Ты считаешь меня воином? – настаивал Халлек.

– Во всяком случае, ты – единственный из приближенных герцога, кому удалось спастись, – ответил Туек. – Враг был гораздо сильнее, но ты боролся и отходил… Ты боролся с ним, как мы – с Арракисом.

–А?..

– Мы живем пока что в покорстве, Гурни Халлек, – объяснил Туек. – Наш враг – Арракис.

– Значит, «бей врага поодиночке» – так?

– Так.

– Это и фрименский принцип?

– Возможно.

– Ты сказал, что жизнь с фрименами может показаться мне слишком суровой. Ты имел в виду, что они живут в открытой Пустыне?..

– Кто знает, где живут фримены? Для нас Центральное плато – земля ничейная, пустая… Но я хочу поговорить с тобой еще вот о…

– Мне говорили, что Гильдия старается не водить свои меланжевые лихтеры над Пустыней, – сказал Халлек. – Но ходят слухи, что если все-таки лететь над Пустыней и знать, где искать, – можно увидеть в некоторых местах островки зелени…

– Слухи! – скривился Туек. – Ну ладно. Так что ты выберешь – жизнь с нами или с фрименами? Мы живем в относительной безопасности; наш сиетч высечен в скале, у нас есть собственные хорошо укрытые котловины. Мы живем, в конце концов, как цивилизованные люди. А фримены… шайки бродяг и оборванцев, которых мы нанимаем как охотников за Пряностью…

– Но они могут убивать Харконненов.

– А результат? Уже сейчас за фрименами идет охота, как за дикими зверями. С лучеметами – они ведь не используют Щиты. Их просто уничтожают. А почему? Потому, что они убивали Харконненов.

– Именно Харконненов? – спросил Халлек.

– Что ты имеешь в виду?

– Разве ты не слышал, что на стороне Харконненов, возможно, были сардаукары?

– Опять слухи…

– Но погром – это совсем не в стиле Харконненов. Слишком расточительно.

– Я верю только тому, что вижу своими глазами, – отрезал Туек. – Выбирай же, воин! Я – или фримены. Я могу обещать тебе убежище и возможность когда-нибудь пролить кровь нашего общего врага. Можешь в этом на меня положиться. Ну а фримены смогут предложить тебе лишь жизнь – жизнь преследуемого, жизнь дичи.

Халлек задумался – слова Туека звучали мудро и сочувственно. Но все же что-то его настораживало, а что – он и сам не понимал.

– Ты должен больше верить себе, – настойчиво сказал Туек. – Чьи решения помогли тебе в бою, если не твои собственные? Решай.

– Да, решать надо, – проговорил Халлек. – Так герцог и его сын мертвы?

– Харконнены считают, что мертвы. В подобных делах я склонен верить Харконненам… – Мрачная улыбка коснулась губ Туека. – Но в чем-либо ином – вряд ли.