Всё или ничего...
Шрифт:
Знаешь, это чудо — чувствовать к кому-то снова эту любовь
Босиком под утро убегать оттуда, зная, что влипла вновь
А я стала ветром, в моих нотах где-то промелькнет зимний блеск
Я еще не знала, что все потеряла
Без тебя день как нонсенс
Со мной, со мной… я хочу, чтоб ты пошел со мной…
До звезд подать рукой
Я хочу, чтоб ты пошел со мной
Со мной… со мной… я хочу, чтоб ты пошел со мной…
— Адель, что ты там пишешь? — я сама не заметила, что Мот вышел из кабинки и подошёл к дивану,
— Блин, Матвей, он недописан!
Но забрать листок не получалось. Мот пару минут читал текст. Я видела, что прочитав его первый раз, он снова прошёлся по нему глазами.
— Тох, глянь-ка, — Мельников передал текст битмейкеру, — Его можно в этот трек как-то пристроить?
— Сейчас посмотрим, — Антон улыбнулся и взял листок с тестом.
— Ты же не против, если мы запишем совместный? — повернулся ко мне Мот.
— Что? Ты серьёзно?
— А что тебя смущает?
— Ты слышал мои тексты? — спросила я, — У тебя во всех треках атмосфера любви. Даже если ты пишешь грустный трек, он у тебя получается с какой-то доброй грустью… А в моих «тоска-печаль, пойду повешусь».
— Не наговаривай. У тебя не хуже, чем у меня, треки выходят. Знаешь, такое слово, как «шарм»? Так вот, в твоих текстах он отчётливо заметен…
— Я думаю, что идея с совместкой будет хорошей, — перебил Матвея битмейкер, — Но в таком случае нам придётся выкинуть один твой куплет.
— Да, плевать. Хоть половину текста меняй, — Матвей улыбнулся, — Ну, как? Пишем?
Я пару секунд раздумывала, а потом решилась и кивнула. Матвей и Антон тут же стали посвящать меня в те нюансы, которые были предусмотрены и посвятили в саму задумку будущего трека.
— Только давайте сделаем сюрприз нашим? — спросила я, когда спустя полтора часа записи своего куплета, — Не говорите, что я с тобой записываюсь?
— Окей, — парни кивнули, — Приходи завтра после обеда.
— Без проблем.
Забегая на будущее, скажу, что так я стала каждый день бывать на записи сразу двух треков: сольного и с Матвеем. Спустя три дня обе песни были уже записаны и сведены, но то, что мы закончили записывать их, оставалось в тайне. Решили, что позже покажем Абрамову песни.
Записавшись ещё и у Артёма, я собралась домой.
А там начался настоящий кошмар: Ева убедила меня, что идти на презентацию песни надо в платье. После этого выяснилось, что все имеющиеся у меня платья, которые я не одевала почти год, не подходят. Мы перерыли весь мой гардероб, но ничего не выбрали.
— Идём в мою комнату, — рыжая схватила меня за руку.
Та же процедура с выворачиванием шкафа произошла и у Герц. И там мы наконец-таки нашли платье, которое я согласилась надеть.
— Оно идеально на тебе сидит! — заявила Ева, после того, как я примерила его.
— Я вижу, — ответила я, стоя перед зеркалом и глядя на отражение.
Синее платье длиной до щиколоток; глубокий, оголяющий спину вырез; не имеющее рукавов и с серебристыми
— Сейчас я сделаю тебе причёску и будешь вообще принцессой, — улыбнулась Ева.
Но в этот момент раздался звонок в дверь.
— Только не говори, что уже девять часов, — сказала я, вспомнив о том, что Булаткин отправил мне смс, сообщая, что заедет за мной в девять часов.
— Хорошо, я не буду говорить тебе этого, — ответила Герц, выходя из спальни, — Приготовь косметику и нагрей плойку!
Пока она открывала дверь и проводила Егора на кухню, я включила плойку и стала самостоятельно заниматься макияжем. Вернувшаяся Ева занялась причёской. Так мы и провели двадцать минут: я осторожно делая макияж, а рыжая завивая и укладывая мои волосы в причёску.
— Всё, ты готова на бал, — сказал подруга, выключая плойку, — И твой принц ждёт тебя на кухне.
— Иди в баню, вместе со своим принцем, — фыркнула я, — Всё, спасибо, — поцеловав подругу в щёку, я пошла к выходу из спальни.
— Стой! — Герц догнала меня.
— Чего ещё? — я удивлённо посмотрела на подругу.
— Ты так пойдёшь, да? На улице без пяти минут зима, — Ева подошла к шкафу, — Вот, надень наверх. Она идеально к платью подходит.
Ева накинула на мои плечи белую меховую накидку и подтолкнула в спину.
— Иди давай, а то Егор уже заждался!
Когда я вышла, Булаткин был на кухне и смотрел в окно. Услышав стук моих каблуков, парень обернулся.
— Вау, — блондин оглядел меня, а потом повернулся к рыжей, — Когда ты говорила, что превращаешь её в принцессу, я думал, ты образно говоришь!
— Ну, так кто же ещё из Золушки сделает королеву? — улыбнулась Ева.
— Значит, я — Золушка?
— Потом поругаетесь, — Егор встал из-за стола и улыбнулся, — Мы уже опаздываем.
Взяв меня за руку, парень повёл меня к выходу. Помахав Еве рукой на прощание, я закрыла дверь.
— Отлично выглядишь, кстати, — Егор придержал для меня дверь подъезда, — Может сменишь свои джинсы на платья?
— Нет, — я улыбнулась, — Мне в джинсах комфортнее.
— Дело твоё, — парень открыл дверку машины и помог мне сесть на сиденье, а потом обошёл машину и сел за руль, — Но в платье ты реально принцесса.
— Ты решил выполнить план — «Засмущай Адель»? — улыбнулась я.
— Нет, просто констатирую факты, — засмеялся Егор.
На самом деле я слегка не комфортно чувствовала себя в платье. Я действительно слишком долго не надевала их. Последний раз я надевала платье на съёмках обложки для совместного трека с Егором, но тогда я была в платье от силы два часа. А тут мне предстоит быть в нём целый вечер.
Подъехав к месту, где будет проводиться презентация песни Алексея, мы припарковали машину у стоянки. Егор помог мне вылезти из машины, потому что на этих каблуках (читайте — ходулях), которые мне дала Ева, можно было убиться. Подойдя к входной двери, мы попали под несколько щелчков камер.