Всё или ничего...

Angel nebes99

— Конечно. Она говорит «йоу», а я реагирую, — сказал Павел.

— Адель, я тяну время, чтобы вы собрались, — обратился ко мне Гарик.

— Мне очень приятно было с вами познакомиться, — улыбнулась я, — Но я передаю микрофон Моту.

— Подождите! Подождите, — ведущие стали останавливать меня.

Я растерялась. На таких юмористических передачах я боюсь что-либо говорить, потому что одно неверное слово и вся фраза будет перековеркана. Хотя я с большим уважением отношусь и к Павле Воле, и к Гарику

Мартиросяну.

— Я… Я пою, я не разговариваю, — ответила я, — Я пою.

— Вот, друзья, песня! — улыбнулся Павел.

Все вокруг засмеялись и зааплодировали. Оглядевшись, я наткнулась на взгляд Матвея, в котором были смешинки. А я ведь говорила ему, что не люблю такие шоу. Поняв, что выхода нет, я исполнила отрывок из песни «Невесомая», а зал стал хлопать.

— И классно поёт! — произнёс Гарик, пока я пела.

— И дальше Джиган такой: «Любовь — кровь. Мечта — не та. Я — кто? Ты — где?», — сказал Павел, и вызвал новую волну смеха. Я улыбнулась и перестала петь.

— Поразительное сходство, Паш, — произнёс Мартиросян, — Адель, а почему вы с Black Star начали сотрудничать?

— Mama, beach, — произнесла я, — Mama Black Star…

Из рук у Гарика упали листы бумаги, и он, собирая их, поинтересовался:

— Адель, а вы знаете, что говорите это вслух сейчас?

— Да, конечно, — засмеялась я.

— Почему у него всё из рук падает? — спросил Воля, указывая на Мартиросяна, — Гарик как услышал «чёрная сучка» жениться бежать хотел.

В зале поднялась новая волна смеха, а Мот пнул меня под столом, широко улыбаясь. Наклонившись ко мне, он прошептал:

— Ты там материшься что ли? Прекрати, — ему самому было весело, но, похоже, в роли старшего решил побывать.

— Мот сейчас ей новые словечки нашепчет, и Адель с новой силой станет ругаться, — хмыкнул Павел, улыбаясь.

— Нет, вы что, — я продолжала смеяться, — Я не ругаюсь! И вообще я, кстати, немка.

— Я бы не стал использовать сейчас это слово «кстати», — сказал Гарик, — Оно было очень некстати. Адель, хорошо, а кому вы хотели передать микрофон?

— Матвею, — улыбаясь ответила я, — Мот!

— Матвей тоже артист Black Star…

— Матвей, псевдоним которого «МОТ» уверен, что Матвей это МОТвей, — сказал Воля.

— Кстати, вот это меня больше всего бесит! — ответил Мот, — Когда Матвей пишут через «о».

— Особенно, когда это делаешь ты сам? — спросил Гарик, а зал уже не прекращал смеяться, — Так бесишься.

— Не-е-ет, — протянул улыбаясь Матвей.

— Чёрт, я опять написал через «о», — делая вид, что пишет сказал Павел Воля, — Бесит это меня!

— Матвей, я вам скажу: для рэп-исполнителя, если он вообще умеет писать, это уже похвально! Ещё бы и в ритм это всё зачитать.

— А если рэп-исполнитель закончил МГУ? — спросил Мельников.

— Ты закончил МГУ, Мот?

—

Да, закончил МГУ.

— Какой факультет? — поинтересовался Гарик.

— Факультет Государственного Управления, — сказал Матвей, — Сейчас учусь в аспирантуне, — парень оговорился, сказав вместо «р», букву «н», — Блин, в аспирантуре.

— АспирантуНа, — засмеялся Гарик, — Акуна-матата! Матвей из аспирантуНы МГУ, это же он!

— А МГУ — это Мордовский Государственный? — спросил Павел, улыбаясь.

— Матвей, поразительно. Я только сейчас понял, почему вы вместе с Адель пришли, — засмеялся Мартиросян, — У вас есть много общего!

— Спасибо, — улыбнулся Матвей.

— А ты не немец случаем? — поинтересовался Гарик Мартиросян.

— Не-не-не, — засмеялся Мот.

— Black Star — это та корпорация, которая хоть что-то производит в стране, — сказал Павел, — Поддержим отечественного производителя?

Нам захлопали. Досидев до конца передачи, мы с Матвеем поехали на лейбл. Я была приятно удивлена, когда Артём показал мне почти готовый материал музыки. Попросив его исправить некоторые моменты, я сказала, что с завтрашнего дня студия забита и я начну писать этот трек.

Матвей уехал за пару минут до меня и я думала, что в лейбле никого уже не осталось, но меня окликнули у самого выхода. Обернувшись, я хмуро посмотрела на Честа, подходящего ко мне.

— Ты что-то хотел?

— Кошечка, прекращай дуться, — улыбнулся парень, обнимая меня за плечи и выводя из офиса, — Поехали прокатимся.

Я напряглась, после чего вырвалась из рук Морозова и посмотрела на него.

— Не боись, — усмехнулся парень, — Убивать не буду. Маньячество — не мой конёк. Я предпочитаю живых людей…

— Не смешно, — произнесла я, но всё-таки села в машину Саши.

Мы куда-то ехали, но я не пыталась запомнить дорогу, постоянно сохраняя молчание. Но когда машина остановилась у нового здания в этажей двадцать, я повернулась к Честу:

— Куда мы приехали?

— Ко мне домой, — заглушив мотор, сказал парень, — Вылезай.

Я в молчании последовала за парнем, который открыл дверь подъезда, пропустил меня, а потом вызвал лифт, нажав кнопку последнего этажа.

— Проходи, — Саша включил свет в коридоре, — Тапочки в тумбе.

Я сняла куртку и огляделась, не до конца понимая, что мы тут делаем. Точнее вообще не понимая, какого чёрта я тут нахожусь. Парень повесил мою куртку в шкаф, а потом повёл на кухню.

— Я не хочу коньяк, — произнесла я, когда мне подвинули бокал с данной жидкостью.

— Пей, а то неделя у тебя трудная была, — усмехнулся Саша, — Расставание с парнем, потом эфира два дня подряд…

— Сволочь, — беззлобно произнесла я, всё же делая один глоток, — Зачем ты привёз меня сюда? Учти, я буду сопротивляться.