Все или ничего

Устименко Татьяна Ивановна

— Да, Профессор… Заглохли в получасе езды от Будапешта? А при чем тут я? Позвоните князю, пускай он вас заберет… А-а-а, вы колымагу бросать не хотите… В смысле? Вы что, сдурели? Через полчаса стемнеет, как я там смогу ремонтироваться!

— Значит, постарайтесь приехать до темноты! — донесся из трубки раздраженный голос. — Вы у нас штатный механик или кто?!

Байкер негромко выругался — не день, а дурдом!

Не успел Виктор выехать из города, как обнаружилось, что трассу, проходящую по краю леса, перегородило поваленное дерево, возле которого суетились люди, пытаясь убрать его с дороги.

Пришлось сворачивать и добираться до нужного места в объезд, углубившись в чащобу. Под пологом деревьев, еще не совсем покрывшихся листвой, сумерки сгущались значительно быстрее. Байкер очень надеялся, что ему не придется долго искать Профессора на дороге. Времени у него оставалось в обрез, да и аккумулятор в телефоне почти разрядился. Широкая укатанная тропа начала сужаться, приближаясь к озеру. Тогда он спешился, заглушил мотор и несколько метров тащил мотоцикл волоком.

Виктор резко остановился и прислушался. Нет, ему точно не показалось… Со стороны озера доносился чей-то тоскливый вой, здорово похожий на волчий. Мужчина вгляделся в просветы между деревьями. На выворотне, лежащем у самого обрыва, кто-то сидел, но байкер был отнюдь не уверен, что это волк. Вскоре природное любопытство оружейника взяло верх над осторожностью. Прислонив мотоцикл к дереву, он начал подбираться к озеру. Деревья не подходили вплотную к обрыву, оставалось метра два свободного пространства. Байкер выбрался на открытый участок и остолбенел: на выворотне расположилась его случайная гостья.

Обнаженная простоволосая девушка тоскливо выла, запрокинув голову. Виктор едва сдержался, чтобы не отступить назад. Этот пронзительно-безнадежный вой завораживал и обездвиживал. Оборотничка пела песню, адресованную вполне конкретной слушательнице, и та уже спешила сюда. Оружейник почти физически ощутил, как сама смерть приближается к обрыву, прорывая тонкую пелену пространственного барьера. Смерть услышала обращенный к ней призыв и спешила прийти… Почему же она спешила? Мужчине казалось, что еще чуть-чуть, и он поймет, о чем эта песня. Воздух перед девушкой подернулся рябью и начал сгущаться. Байкер закусил губу, пытаясь вспомнить нечто важное, ведь он и сам уже видел такое однажды. И тут до Виктора дошло, чтоименно собирается сделать эта ненормальная. Мужчина рванулся вперед в мощном прыжке…

Радислава шагнула с выворотня вниз. Внезапно чужие цепкие пальцы впились в запястье и рванули ее назад, развернув на сто восемьдесят градусов. Кто-то сильно встряхнул оборотничку за плечи…

Виктор резко развернул девушку и тряхнул, как тряпичную куклу.

— Совсем ненормальная?! Ты что надумала?! — возмущенно рявкнул байкер, тряся ее словно грушу.

Радислава не сопротивлялась, слабо соображая, что с ней происходит.

— Эй! Да ответь же! О, черт!

Девушка начала медленно оседать на землю. Серая рябь в воздухе разочарованно чавкнула и нехотя рассосалась. Мужчина плюхнулся на колени возле повторно спасенной им строптивицы, отстегнул от пояса флягу и влил несколько глотков воды в приоткрытые губы оборотнички. Та закашлялась, хватая ртом воздух, и непроизвольно вцепилась

в сутану Виктора.

— Ну что с тобой прикажешь делать, а? — вздохнул он, стаскивая приглянувшуюся менестрелю часть одежды и укутывая девушку. Затем поднял ее на руки. — Ну лягушка-путешественница, домой?

«Профессор меня убьет, — подумал Виктор, проходя в комнатку и укладывая несостоявшуюся самоубийцу на кровать. — Эх и свалилась же ты на мою больную голову…»

Радиславу бил озноб. Ее трясло от холода и одновременно — от ужаса. Этот тип точно ненормальный. Он, видно, не понимает, что именно сделал?!

— Хм… Жара, кажется, нет… — задумчиво произнес Виктор. — Кажется, где-то в шкафу завалялся пузырек валерьянки, сейчас накапаю. Тут у всех нервы ни к черту.

Он пошарил на полках шкафа и с победным возгласом вытащил из-под кипы небрежно скомканной одежды флакончик из темного стекла.

— Вот так, — пробормотал оружейник, наблюдая за тем, как жадно оборотничка пьет воду с лекарством, гулко цокая зубами о стакан.

— По-прежнему колотит? Сейчас плед достану.

— Н-не уходи, — сдавленно просипела менестрель, резко садясь и цепляясь за байкера. — Не уходи.

— Эхм… — Виктор слегка опешил. — Да я и не собирался вроде.

Тело оборотнички обмякло, и она стала заваливаться набок.

— Э-э! Тихо, тихо… — Мужчина сгреб ее в охапку.

Радислава судорожно хваталась за его рубашку.

— Слушай, лучше тебе лежать, — вздохнул Виктор. Но отцепить девушку от себя оказалось той еще задачкой.

— Не отпускай, прошу, не отпускай, — глухо всхлипнула она.

— Кто тебя в таком состоянии куда отпустит, — успокоил ее байкер. — Конечно, нет. Никуда я тебя не отпущу, мышка.

В ответ донеслось приглушенное всхлипывание.

— Ох, мне только слез не хватало. Ну зачем ты сырость разводишь, а?

Девушка непроизвольно подняла на него глаза. Виктор столкнулся с ней взглядом, чувствуя, как его затягивает в этот янтарный омут.

Утро княжны ди Таэ началось с просто великолепной головной боли — неизбежного последствия вчерашних нервных перипетий. Разыскивая Эрика, а заодно роясь в шкафах, пытаясь найти хотя бы лекарство, чародейка наткнулась на противоядие от закрепителя ипостаси. Затем ей удалось забрать у трактирщика вещи оборотнички. Пара простеньких шаровых молний, пущенных вдоль стен заведения, — и хозяин уже лепечет ей вслед, что, дескать, госпоже менестрелю гитара и сумка куда нужнее…

В отделе Анна неожиданно налетела на Профессора, костерившего Виктора на чем свет стоит. При этом сам байкер еще не появился. Арьята вцепилась в княжну как клещ и жаловалась на отца Рида, совсем не обращающего на нее внимания. Сам архонт едва не сбил их с ног: он брел по коридору, уткнувшись в какую-то книгу. Княжне наконец удалось переключить внимание ученицы непосредственно на объект ее вожделения и выбраться на задний двор. К этому времени она хотела убить всех.

Анна поднялась по скрипучим деревянным ступеням в комнату над гаражом. Дверь, как всегда, оказалась не заперта. Княжна застыла на пороге, удивленно вскинув брови и силясь правильно воспринять представшую перед ней картину…