Все или ничего
Шрифт:
Лексия отправила короткое «О’кей» в ответ.
Она понятия не имела о том, что датский черт явится сегодня. Никто ничего не знал. Девушка выпила лекарство, поборола новый приступ тошноты и в страхе встретиться со своим отражением в зеркале прошла в ванную. Выглядела она просто кошмарно. Волосы сбились в воронье гнездо, из которого торчали шпильки и заколки. Волосы у нее были светлые, тонкие и от влажности всегда завивались, что только ухудшало ситуацию. Она взглянула на часы: нет времени мыть и укладывать волосы. Придется что-то делать с этой катастрофой. Висок был чем-то измазан.
Если бы ей пришло в голову смыть макияж вчера и вынуть линзы, в панике думала Лексия, разглядывая свое лицо. На щеке у нее отпечатались складки покрывала. В глазах полопались сосуды. Никогда еще она не выглядела так ужасно. Она словно проснулась в ином измерении, и видела в зеркале другого человека. Лексия была не из тех, кто напивается допьяна и просыпает работу. Она всегда приходила в офис свежей и аккуратной. Лексия была из тех, на кого можно было положиться.
Включив горячую воду, она начала стягивать одежду. Может, ей удастся уложиться с душем в тридцать секунд.
Спустя полчаса на все еще подкашивающихся ногах Лексия вошла в старинный лифт дома на Шеппсбрун в Старом городе, где снимала офис ее компания. Конечно, лучше было бы подняться по лестнице – уничтожить лишние калории, – но Лексия едва держалась на ногах. Другие пассажиры лифта бросали на нее критические взгляды, кто-то даже прикрыл нос рукой, так что Лексия поспешила покинуть узкое пространство лифта и скрыться в офисе. Прислонившись к стене, она подавила очередной приступ тошноты и продолжила путь.
– Доброе утро, – пробормотала она Дине Мафуз. – Привет, Годзилла, – поприветствовала она и собаку Дины – крошечную чихуахуа, которая повсюду следовала за хозяйкой. Годзилла завиляла пушистым хвостиком. Собачке была выделена черная корзиночка на стойке ресепшен. Дина в изумлении вытянула трубочкой накрашенные синей помадой губы и спросила:
– Черт, как ты себя чувствуешь?
Лексия сглотнула подступившую к горлу тошноту. Дина не могла не заметить темные круги под глазами, полопавшиеся сосуды в глазах и отпечатавшиеся на лице складки покрывала.
– Серьезно? Это от тебя так несет? – спросила Дина с прямотой, свойственной сегодняшней молодежи. Дине было девятнадцать. И она уже была звездой социальных сетей. У нее был собственный канал на Ютьюбе. В агентстве, помимо ресепшен, она отвечала за их страничку в социальных сетях и за сайт.
– Ты бы жвачку пожевала, что ли, – посоветовала Дина, прикрывая нос рукой.
– Уже началось? – спросила Лексия, опираясь на стойку. Пустой стаканчик от кофе она выбросила в коробку для переработки.
– Нет, все еще ждут нового директора, – ответила Дина, обводя Лексию взглядом. – Он уже был тут рано утром, но потом ушел. Прислал сообщение, что скоро будет. Он явно предпочитает эсэмэски, – пробормотала девушка.
Лексия поежилась при мысли о новом датском директоре.
Дина погладила Годзиллу по пушистой головке.
– А ты в курсе, что это не датчанин?
– Нет?!
– Нет. Датчанина тоже уволили.
Дина
– Еще до того, как он приступил к работе?
– Вот именно. Зато новый какая-то знаменитость. Прямиком из Лондона. Финансовый директор.
– О’кей, – вздохнула Лексия.
Она явно была не в форме, чтобы встречаться с финансовыми директорами из Лондона. Британцы известны своей жесткостью. Может, датчанин был не так уж плох. Все-таки сосед, скандинав, с ним можно было бы договориться. А англичанин? Она представила перед собой вечно недовольного мужчину в возрасте с кислым выражением лица. Она старалась не смотреть на свое отражение в зеркале. Лучше ей себя сейчас не видеть. Волосы она убрала в небрежный узел. Но она явно не промыла их тщательно. И макияж, который она накладывала, одновременно ища нерваные колготки, оставлял желать лучшего. Но, по крайней мере, одежда на ней была чистая: простая черная юбка и черная блузка с длинным рукавом от Monki, купленная на распродаже. Лексия потерла висок, поправила юбку и пожалела, что не успела погладить блузку. Никогда раньше она не выходила из дома в неглаженой одежде.
– Собрание будет в конференц-зале, – с сомнением произнесла Дина, явно думая, что Лексии там лучше не показываться.
Лексия только улыбнулась и потащилась в конференц-зал. Там она сразу опустилась на стул. Ей хотелось работать копирайтером. Она обожала свою работу. Большую часть жизни Лексия была предметом для насмешек и нападок. Единственное, что ей хорошо удавалось, это писать. И в один прекрасный день она обнаружила, что этим можно зарабатывать на жизнь. Что есть такая профессия – копирайтер. Она никогда не забудет это чувство. Существовали и другие работы – журналист или писатель, – но они казались ей недостижимыми. А копирайтером ей стать удалось.
Из коридора послышались голоса. Надо взять себя в руки. Лексия отложила айпад, нацепила улыбку. Оставалось только надеяться, что у строгого финансового директора найдутся дела поважнее, чем ее внешность и запах перегара. Может, ей повезет и у него плохое зрение? Англичане, они ведь с моноклем ходят, разве нет? Их прошлый владелец, Дитер, был старым. Они знали друг друга много лет. Он мог бы и рассказать ей, что продал агентство, с грустью подумала Лексия. Где-то хлопнула дверь. Лексия поднялась, выдохнула, втянула живот и обернулась к дверям, улыбаясь во весь рот. Мужчинам постарше она обычно нравится. Они испытывали к ней отеческие чувства. Может, она зря переживает.
Секунду спустя увиденное повергло девушку в шок. Было ощущение, что она попала в фильм ужасов.
Этого не может быть!
Потому что это невозможно. Наверное, у нее галлюцинации на почве похмелья. Лексия сглотнула. Снова сглотнула. Но ничего не изменилось.
Он по-прежнему стоял там.
Строительный рабочий.
Только он больше не выглядел как строительный рабочий. Совсем не выглядел. Мужчина был одет в элегантный, сшитый по фигуре дорогой костюм. Выглаженная рубашка. И часы стоили как зарплата Лексии за полгода. Но это был он.