Всё исправить
Шрифт:
Алексей достал из кармана прямоугольник из прозрачного пластика, усмехнулся. Голь, она, как известно, на выдумки хитра. Разумеется, приобретать единый проездной за 5400 р., и уж тем более два в нынешней ситуации было бы сущим безрассудством. Проблему решил цветной лазерный принтер вкупе со сканером, имевшийся в конторе у Юльки. Взятый у сослуживицы «на посмотреть» билет обрел два клона на плотном картоне, которые, будучи запакованы в модные нынче чехлы из оргстекла, сработанные Чекаловым из обрезков, были практически неотличимы от оригинала. Так что в мае транспортный вопрос также будет снят с повестки дня. Ну а в июне… В
Впереди уже маячило знакомое здание со стеклянным вестибюлем, местопребывание службы психологической помощи «Андромеда». Сейчас, вот сейчас… Сейчас он увидит ее глаза…
В вестибюле на сей раз было достаточно оживленно, сотрудники обоего пола валом валили наружу, радуясь окончанию рабочего дня.
– Ну наконец-то! – супруга, сидевшая на диванчике для посетителей под сенью разлапистых тропических растений, встала ему навстречу.
– Ну здравствуй…
Карие, с теплой золотистой искрой глаза близко-близко. Запах духов, и водопад каштановых волос, в которых так легко утонуть… так хочется утонуть…
– Соскучился?
– Умгу…
– И я…
Она так просто и естественно потянулась к нему для поцелуя, что у него защемило сердце.
– Юлька…
– Однако нам пора, – рассмеялась Юля, тряхнув своим водопадом волос, будто стряхивая сладкий морок. – Теть Вера ждет.
– Ты говорила с ней?
– Да вот полчаса назад говорила. И с ней, и дядь Сережей. Сергей Николаич уже говорить начал, правда, невнятно выходит. Или это помехи, не разобрать.
Чекалов молча вздохнул. Упрек в принципе справедлив – тот, Володькин репитер, давал качество получше. И зону приема имел круговую, а не пару лучей-«лепестков»… Однако другого решения Чекалов пока не видел. Утраченный аппарат был расположен очень удачно, почти точно посередине между абонентами, и радиуса уверенной связи в десять верст в принципе хватало. Если попытаться достать Юлькин офис прямо от дома ненаправленной антенной… вот тогда уж точно компетентные органы заинтересуются, что это за радиостанция имени Коминтерна вещает без лицензии. Да и вместо портативной «Имулы» Юльке придется таскать в сумочке тяжеленную бандуру… Да и некогда сейчас этим заниматься, если уж на то пошло. За неимением гербовой пишем на простой.
– А у меня плохая новость, Лешик, – внезапно созналась Юля, уже стоя на эскалаторе метро. – Денег нам нынче не дали.
– Хм? – Чекалов озадаченно потер переносицу. – Основания? Объяснения?
– Все просто. Хозяйка говорит, нет денег. Пока.
– Вот как… – он переваривал новость. Обычное дело по нынешним временам. – А работа, стало быть, у нее имеется…
– Естественно. Это же обычный прием, Леша. При нынешней инфляции…
Она поджала губы.
– Надо мне потихоньку подбирать клиентуру под себя, вот что. Хватит на хозяйку батрачить.
Чекалов улыбнулся.
– Ну а что? Такой умной женщине сам Бог велит. Инженер человеческих душ, это звучит гордо!
Она фыркнула смешком, искоса блестя глазами.
– Скорее слесарь-сантехник.
Юля внезапно погрустнела.
– Однако нужно что-то делать, Лешик. Хозяйка «Нью-Андромеды», это отдаленная перспектива, а вот финансовый крах нашего
Чекалов плотно сжал губы. Возразить было нечем. Зря, ой, зря он расслабился. Выходит, не забыла про возмутителя спокойствия госпожа злобная реальность… или просто подвезли снаряды?
– Ладно, Юльк… Будем думать и придумаем. Две такие головушки, да неужто выход не найдем?
– Следующая станция Кунцевская, – возвестил динамик.
За время странствия по подземелью солнце, кажется, нимало не утратило своей веселой яркости. У Чекалова защекотало в носу, и он чихнул.
– Травка зеленеет, солнышко блестит… – пробормотал он, неожиданно для себя самого.
– Неплохо, совсем неплохо, – в глазах под мохнатыми ресницами пляшут смешинки. – А дальше?
– Дальше я не очень отчетливо… Помню, там еще Герасим Муму утопил.
– А, вот так вот? А дед Мазай тут при чем? – она уже еле сдерживала смех.
– А дед Мазай ее спас, стало быть. Откачал, искусственное дыхание…
И они разом расхохотались. Давно, как давно она так не смеялась, промелькнула мысль… с тех самых пор…
Да. С того дня, как не стало Володьки, это точно.
– Давай-ка сэкономим на билетиках, муж мой, – Юля взяла его под руку. – Сейчас прикупим провизии, у меня тут списочек… Выздоравливающим нужно хорошо питаться.
– А давай! Ну что такое три остановки для двух молодых, здоровых россиян?
– Ну и решено!
Воробьи чирикали на ветвях, явно одобряя решение двух молодых людей. В такую погоду трястись в вонючей железной коробке? Чик-чирик, какая это глупость!
Невидимой зеленью мир одетЗамерло все в предвкушеньиВесна на излете апреля…вдруг продекламировала Юля, негромко и серьезно.
– О! Чья это хокку?
– Моя, чья же еще, – она чуть улыбнулась.
– Вау! А еще?
– Можно.
Солнце над головойТени мы топчем ногами… Ночью все будет иначе.Алексей сглотнул. Верно. Все верно.
И нечего тешить себя иллюзиями. Тем более что снаряды госпоже злобной реальности, похоже, уже подвезли.
– Хорошо, очень хорошо, что вы приехали! – дежурная медсестра, уже хорошо знакомая, выглядела очень взволнованной.
– Что случилось, Анечка?
– Да уж случилось! Пойдемте к доктору!
История, вкратце изложенная медсестрой по дороге к докторскому кабинету, была столь же ужасной, сколь и банальной. Не выдержала пожилая женщина нервных нагрузок, сердце… В общем, в реанимации она лежит, вот такое несчастье…
– Не скрою, случай пренеприятный, – доктор озабоченно вертел в руках авторучку. – И для меня тоже, не смотрите так. В конце концов, это я допустил постороннюю в бокс, под свою ответственность. За что и понесу соответствующее наказание, очевидно.