Всё исправить
Шрифт:
Броневая дверь распахнулась тяжело, но мягко, без скрипа. Отчего-то он закрывал ее осторожно, стараясь не лязгнуть металлом о металл. Заперев за собой, включил в коридоре свет, принялся раздеваться. Знакомое ощущение, еле уловимое с утра, становилось все гуще, реальнее. Сейчас… вот сейчас…
В ванной зашумела вода. Дверь приоткрылась на ладонь.
– Лешик, принеси мне халат, а? Тот, махровый! И полотенце тоже!
Он улыбнулся. Никогда не угадаешь, как это будет… каждый раз по-новому…
– Выпей
Чекалов расслабленно улыбнулся, принимая низенький столик-поднос, приспособленный к установке на кровати. Он чувствовал себя полупустым бурдюком, и не было ни малейшего желания шевелиться.
– Юля, Юль…
– М?
– Я у того дедка… ну, ты помнишь…
– … Гараж приобрел, – не дала докончить она, улыбаясь. – Не переживай. В самом деле неплохая сумма, так что никакое это не ограбление.
– С тобой одно удовольствие беседовать, слушай… Достаточно произнести первую букву, а остальное уж ты сама…
Юля коротко рассмеялась.
– Ты в самом деле хочешь, чтобы я приходила еще и туда?
– Кхм… – поперхнулся какао Алексей. – А ты можешь?..
– Отчего нет? Где ты, там везде могу быть и я… Топчан в гараже уже есть, как я поняла. Халат мне там повесь на гвоздик где-нибудь. Сатиновый такой, синий… нет, лучше черный, для полного соответствия. И резиновые сапожки.
Они разом рассмеялись.
– Кстати, о халатах… Я тебе еще купил, ну типа с хризантемами твоими любимыми. Не знаю только, понравится ли. Ты примерь?
– Можно, – она чуть улыбнулась.
– И еще белье хотел купить, да не уверен… Все ж таки не дама я, непривычно…
Она провела кончиками пальцев по его щеке.
– Какая разница? Какое купишь, такое и будет.
– Хм… Раньше ты сама выбирала. И радовалась…
Улыбка исчезла.
– Раньше я была женщиной, Лешик. Живой… если ты помнишь…
Пауза.
– Зря ты отказал этой Ирине.
– Нет.
– Да, Лешик, да.
– Нет!
Она чуть наклонилась вперед. Взгляд в упор, глаза в глаза.
– Ну сколько еще ты сможешь жить с навкой? А твоя дочь? Ты об этом подумал?
Алексей сглотнул комок в горле. «Твоя дочь»… Вот так. Не «наша дочь», а именно «твоя».
– И этот вопрос мы решим. Вместе решим, Юлька.
Она чуть улыбнулась.
– Ладно… Где твой хваленый халат с хризантемами?
– А… халат? В шкафу, где ж еще…
Она скинула свой махровый халат и прошла к раздвижному шкафу, легко ступая, прекрасная и нагая. И вновь желание поднялось, туманя разум.
– Юля…
– М?
Он отставил столик-поднос.
– Иди сюда.
– Лешик…
– Иди ко мне.
– А халат с хризантемами мерять?..
– К черту халат с хризантемами. К черту женщину Ирину и всех прочих. Мне нужна ты, Юлька. Ты мне нужна!
– … Скорый поезд «Москва-Самара»
Надо же, подумал Чекалов, разглядывая светящееся справочное табло. Обычно Юлька каталась в гости к родителям именно на этом поезде. Хороший поезд, фирменный…
В памяти вновь всплыло – они сидят в купе вдвоем, пассажир-попутчик, полноватый и лысоватый дядька, дисциплинированно дрыхнет на верхней полке, не мешая молодоженам любоваться друг другом. Четвертое место и вовсе пустует. Юлька, в дорожных шортах и легкомысленной маечке с портретом Винни-Пуха пьет чай, держа мельхиоровый подстаканник, как кофейную чашку – вон и мизинец оттопырен… И смеющиеся Юлькины глаза поверх стакана: «Страшно, Лешик? Первый визит к будущей теще, это тебе не диссертацию защищать. Это серьезно…»
В той страшно далекой счастливой жизни. Простой и беззаботной, как и положено жить человеку, вовсе не собирающемуся становиться личинкой бога…
Он вздохнул. Ладно… Пора заняться делом.
В зале ожидания было людно. С трудом отыскав свободное место, Алексей огляделся. Пассажиры дремали на сиденьях, между рядами лавок радостно носились дошколята. Грузный пожилой брюнет решал кроссворды в газете, долговязый мужик с выпирающим кадыком пил «фанту», не забывая цепко приглядывать за багажом… Ну, начали…
…Мир был прозрачен, понятен и прост до самого донышка. Мир был невероятно сложен, и оттого восхитителен. И мир этот был населен людьми, такими разными и в то же время столь одинаковыми… Он даже мог, приглядевшись, ощутить их мысли и чувства. Вот мужик с кадыком озабочен изменой жены… разумеется, это он сам себе выдумал, ничего она ему не изменяет, но от этого выдуманное чувство не становится слаще… А вот у толстяка-брюнета все проще. Все у него хорошо в жизни складывается, и единственное, что его сейчас волнует, это мифическая хозяйка древних висячих садов в городе Вавилоне… как то бишь звали-то эту бабу, забыл, вот досада… хоть бы первая буква была, тогда бы вспомнил…
Алексей чуть улыбнулся. Вы уж простите, люди. Вам ведь это совсем не трудно – сообща помочь одному-единственному. С миру по нитке…
Когда мир вернул себе прежний зримый облик, в зале ожидания стало заметно тише. Люди спали, кто как развалившись на жестких сиденьях. Кроссворд, выроненный толстяком-брюнетом, белел на полу. Мужик с кадыком, напротив, прижал бутылочку «фанты» к боку, точно нечто дорогое… И даже детишки угомонились, уснули возле матерей.
Чекалов осторожно встал, словно стараясь не расплескать одолженную жизненную энергию. Предметы выглядели как-то неестественно сочно, ярко и выпукло, а если приглядеться, можно было обнаружить вокруг них некие радужные ауры… Нет, пожалуй, в следующий раз надо будет черпать аккуратнее. Много, слишком много…