Все источники бездны
Шрифт:
Так вот, значит, где жил Андрей! Стандартная квартира, стандартная мебель — все усредненное, обезличенное. Кто-то — то ли он, то ли Лиза, — украсил стену несколькими приличными любительскими фотографиями — черно-белые пейзажи. Стандартный набор книг, корейский телевизор.
«Неужто Лиза не замечает, в каком убожестве она живет?» — подумала Регина.
И тут же сообразила, что для Лизы дом — вовсе не стены и мебель.
— Ну, как? — Лиза появилась на пороге спальни. Раскрасневшаяся, в облегающем черном платье, она выглядела неожиданно
— Очень неплохо, — одобрительно сказала Регина с видом знатока, — волосы только наверх подбери. У тебя шея красивая. Надо товар лицом показывать.
Лиза послушно подошла к зеркалу и начала укладывать волосы.
Регина продолжала сидеть в кресле, наблюдая за ней.
«По всем правилам вежливости мне бы надо удалиться, — подумала она. — Ну уж нет! Хотелось бы посмотреть на этого загадочного спасителя. Он, видимо, достоин внимания. Недаром Лизка так расцвела».
Звонок в прихожей заставил ее застыть в ожидании, пока Лиза, кинувшись в коридор, не отперла дверь и не проводила гостя в комнату.
— Познакомьтесь, — сказала она, — это Стас. А это — Регина.
И, немного поколебавшись, добавила:
— Моя приятельница.
— Очень рад, — вежливо сказал Стас.
Броская красота Регины явно не произвела на него особого впечатления. Его жесткие глаза продолжали следить за Лизой, улавливая каждый ее жест, каждое движение.
«Опять облом, — с досадой подумала Регина, — второй раз за день. А жаль. Парень-то неплох. Вот только…»
Что «вот только», она не успела додумать, потому что Стас сказал, повернувшись к ней:
— Я хочу сводить ее куда-нибудь. А то она свихнется в этих четырех стенах.
И выразительно посмотрел на часы.
«Дает понять, что пора выметаться, — подумала Регина. — А часы шикарные. И обувь. Джинсы-то затрапезные. Не так он прост, этот Стас, — наши-то все чаще наоборот: костюм шикарный, а на запястье «Полет» либо дешевка гонконгская. Да что это я…»
Она встала и, ослепительно улыбнувшись, сказала:
— Прошу прощения, я что-то засиделась. Ну, мне пора. Желаю хорошо повеселиться.
— Может, вас до метро подбросить? — вежливо предложил Стас.
— Я на машине.
И, уже уходя, шепнула Лизе на ухо:
— Не упусти свой шанс.
Человек за столом светлого дерева поднял телефонную трубку.
— Да, — сказал он, обращаясь к невидимому собеседнику, — я уже знаю. Говорил же вам — не для того мы его держим. А вам все мало. Сам знаешь, как оно бывает, — в одном месте поползло…
Нет, я понимаю, что рано или поздно нечто в этом роде все равно случилось бы — все время на волоске ходим. Но чтобы из-за такой нелепости… Ну, я надеюсь, вы знаете, что делать при таком раскладе. Уже? Ну, молодцы… Нет, не знает.
И потом:
— Нет, ее пока оставь. Присматривайте за ней, вот и все. И потактичней, потактичней. Человек не задает вопросов,
И, после паузы:
— Так что вы с ней там поаккуратней.
Положил трубку и устало потер лицо ладонью.
— Вот дерьмо! — сказал он в пространство.
Официант-араб подошел с блокнотом.
— Две шаурмы, — сказал Стас, — вино красное. Кофе. Коньяк. И выключи ты эту попсу. Поставь что-нибудь поколоритней.
Официант черкнул что-то в блокноте. Лиза присмотрелась — он писал арабской вязью.
«Надо же, — подумала она, — а он и вправду араб. Не притворяется».
Вместо разухабистого женского голоса из колонок полилась томная восточная мелодия. Сладкий, точно рахат-лукум, мужской голос выводил что-то. Лиза могла различить лишь повторяемое на различные лады слово «хабиба».
— Что такое «хабиба»? — спросила она спутника.
— «Любимая», — ответил он.
Официант, который как раз откупоривал бутылку, вдруг заинтересовался.
— Вы понимаете, о чем он поет? — спросил он.
— Ну, — вежливо ответила Лиза, — не совсем.
Официант вдруг многозначительно закатил глаза и широко развел руки, точно обнимая невидимый, но довольно пышный стан.
— Любов! — сказал он трагическим голосом. — Любов!
И удалился, качая головой.
— Ну что? — довольно спросил Стас какое-то время спустя. — По-моему, как раз то, что надо. — И со скрытой усмешкой добавил: — По крайней мере, это не шикарное заведение.
Лиза благодарно кивнула. От коньяка по всему телу разлилось блаженное тепло, а полумрак небольшого зала действовал успокаивающе: в первый раз за все это время ощущение чьего-то пристального внимания отпустило ее.
«Он что-то говорил тогда про перестрелку на Профсоюзной, — подумала она. — Похоже, ему известны подробности. Может, стоит расспросить…» Но расспрашивать ей не хотелось, вообще не хотелось об этом думать. Томная восточная мелодия вытягивала все жилы; она вдруг словно увидела себя со стороны — молодая женщина рядом с красивым мужчиной. По-настоящему красивым и чуточку опасным — именно такие и привлекают пристальные женские взгляды.
— А где вы работаете? — спросила она.
— Я — инструктор по восточным единоборствам, — пояснил он с усмешкой. — А вы думали?
— Не знаю… я думала, какой-нибудь спецназовец.
— А я и служил в спецназе. Пару лет назад. Что вас беспокоит, Лиза? Вы меня боитесь?
— Нет, что вы, — поспешно ответила она. — У меня сейчас просто очень тяжелая пора.
— Да, я знаю. Вы недавно похоронили мужа. Но, уж простите меня, вы вовсе не выглядите скорбящей. Вы выглядите испуганной. Все время озираетесь. Официант за стойкой бокалом звякнет — вздрагиваете. Вас что, кто-нибудь преследует? Угрожает вам?