Все изменится завтра
Шрифт:
– Будет, все хорошо. Мы вытащили осколки, все заживет.
– Извини,- резко отпустил доктора и отошел к противоположной стене, вновь погружаясь в свои мысли.
Ярость была неудержимой. Если с ней что-то случится, он никогда себе этого не простит, никогда.
На улице шел дождь. Артем прикурил сигарету, смотря в небо, если бы они сегодня нормально поговорили, ничего бы не произошло, он не должен был ее отпускать… Не должен был. В голове прокрутилась вереница мыслей. Смерть, она преследовала его на протяжении всей жизни…
» Глава 24.2
За 8
Ребров.
Первое, что я хотел сделать, когда вышел из больницы, увидеться с этой сукой. С это продажной, дешевой тварью.
Верочка — меркантильная мразь, так правдоподобно строящая из себя бедую овечку. Овца!
Из-за этой твари я почти три месяца провалялся в больничке, перелом обеих рук, тяжёлая травма головы, вывихнутая нога.... Через пару дней, после того как эта сука выбежала из моей квартиры, обрекая меня вывихнуть ногу, навернувшись с лестницы, меня подкараулили возле редакции. Три твердолобых дегенерата, с маниакальным кайфом пытающиеся объяснить мне законы этого мира. Все, что я запомнил, или то, что они хотели чтобы я запомнил, это: «ещё раз приблизишься к ней, Старков тебя пристрелит, и, поверь, перед этим ты испытаешь столько боли, что сломанные ручки покажутся мелкой занозой».
Когда я пришёл в себя, то не помнил ничего, кроме этой отрывной фразы. Я, сука, не помнил, как меня зовут, но четко осознавал, что все, что со мной произошло, это ее проделка. А я же её любил. У меня от неё крышу сносило. Все бабы бл*ди... Но она…
Девочка-конфетка, недотрога, а перед ним все же раздвинула ноги.
Конечно, король жизни. Моральный урод! Но вот она, она в тысячи раз хуже. После подобного я не мог сломать этой твари нос, но одно мог точно, поведать ей пару тайн, чтобы моя дорогая подружка детства е*нулась с небес на землю. Скоро мой милый небесный ангелок превратиться в обычную общипанную курицу.
Два дня я подкарауливал ее у дома отца, потом у сверидовского, но она там не появлялась. Раскинув мозгами, и в сотый раз заказав такси, я понял, что осталось только одно место — её универ. Не знаю, сколько прождал её на лавке под голубыми елями, но она все же вышла. Несмотря на всю ту боль, что она мне принесла, я смотрел на ее стройные, обтянутые в синие джинсы, ножки, и сходил с ума. Она же, как ни в чем не бывало, трепалась по телефону, улыбалась... тварь! я из-за нее чуть без башки не остался, а она продолжала жить и скалиться.
– Верочка, - начал миролюбиво, пытаясь почти напеть ее имя.
Надо было видеть ее глаза. Я бы все отдал, чтобы увидеть этот затравленный, до безумия запуганный взгляд еще разок. Она меня боялась. Люто.
– Чего тебя от меня надо?
– сунула телефон в карман.
– Поговорить. Я просто хочу с тобой поговорить, пойдём попьём кофе?
– мягко улыбнулся, а ее передернуло.
– Я никуда с тобой не пойду. Никогда больше не подходи ко мне. Слышишь!
– сорвалась с места, но я успел перехватить её тоненькое запястье
– Не торопись так,- погрозил пальчиком, словно она маленький ребенок. Такая милая девчушка с косичками…
–
– Вера, нам нужно поговорить. Давай забудем все, что было. Это нелепость, недоразумения… я не хотел причинить тебе боль. Не хотел тебя обидеть, слышишь,- подхожу ближе,- ну как? Как я могу тебя обидеть,- касаюсь её лица, а она замирает с ледяной маской ужаса, мне остается лишь пользоватьсяеё оцепенением,- ты же моя Вера,- очень хочу, чтобы она наконец поняла, чтобы до ее блондинистой головы дошли мои истинные чувства,- Мы же с детства знакомы. Я люблю тебя сколько себя помню. Тогда, в квартире, я вспылил, ну с кем не бывает. Ты такая сладкая. Ты так нужна мне,- распинаюсь в своих чувствах, но она опять все портит, топчет все на корню.
– Ты ненормальный,- все же отходит, а я едва успеваю провести пальцами по её красивому личику,- Не подходи ко мне, слышишь, никогда.
Она пытается отступать, но я следую за ней. Сейчас я быстрее. Всегда быстрее.
– А он, значит, может, да? – в глазах всплывают изощрённые сцены, как он жестко тра*ает ее сзади, как она стонет, словно последняя текущая сука, а потом обхватывает губами его…. Резко притягиваю ее к себе за шиворот,- не дергайся. Просто поговорим,- разжимаю пальцы, немного толкая ее в сторону, - хочешь услышать одну занимательную историю.
– Нет. Не приближайся, я буду кричать,- озирается.
Конечно, я ничего не могу сделать. Вокруг столько людей. Одно неверное движение и мне конец. Но у меня есть превосходство. Волшебный ключик.
– Я и так стою. Не двигаюсь. Как тебе, нравиться с ним? Он хорошо обращается со своей покупкой? – скалюсь, но она, кажется, не понимает. До нее не доходит. Слишком прозрачно, Ребров, слишком…,- ты мне уже давно ничего не должна. Деньги. Те деньги, которые ты занимала, мне давно уже отдали. Причем в тройне. Он купил у меня твой долг. Купил тебя. Купил себе новую игрушку. Поэтому спрошу еще раз, как тебе? Нравиться?
Она молчит. Смотрит на меня во все глаза и молчит. Ей нечего сказать. Одним предложением я отомстил ей за все.
– Что ты несешь? – все еще с долей сомнения.
– Ну ты же не думала, что он к тебе что-то чувствует? У него таких сотни…и все они, словно рабыни. Он делает с ними все, что хочет. Ведь ты не раз уже задавала себе вопрос о том, что ему плевать, правда? – улыбаюсь, давлю на самое больное, потому что знаю, немного знаю о Старкове. Я провалялся в койке девяносто дней. Этого было достаточно, чтобы узнать о нем гораздо больше.