Все изменится завтра

Высоцкая Мария Николаевна

Столько страсти, яркой, пленяющей. Приглушенный свет зала, и только она, окольцованная лучом яркого света. Один на один со своей историей. Любовью. Танец любви и жизни, трепета и нежности, адского пламени и таящегося глубоко внутри страха. Он не был похож на все ее предыдущие постановки, он был азартный, удушающий своей энергетикой, внутренней силой…кажется, она, как губка, впитывала в себя силу Артема, и вот теперь выплескивала ее на жюри.

Музыка стихла, как и Вера, в зале наступила тишина. Кораблёва, лежавшая в эпичном завершении танца на полу, поднялась, с волнением смотря на сидящих в зале мужчин и женщину. Три человека, три человека,

которые в данную минуту решают ее дальнейшую судьбу. Часы отмерили несколько секунд, а женщина, укутанная в шелковый красный шарф, улыбнулась.

– Ты молодец. Я была бы рада посмотреть на тебя в роли участницы своей команды.

Мужчины, сидевшие по обе руки от этой белокурой дамы, в прошлом известной танцовщицы Большого, а ныне хореографа, основательницы и художественного руководителя одного из известных международных балетов, казались более отстраненными, они не проявили особого восторга.

– Вера, вы безусловно талантливы, но я думаю, вам не под силу конкуренция… Люди нашей профессии бывают слишком жестоки, а вы…,- лысый, как шар для боулинга, мужчинка, прокашлялся,- слишком нежная и, думаю, ранимая особа.

– Я всегда за здоровую конкуренцию.

– В этом-то и проблема, она не всегда здорова и честна…

– Юра,- вмешался второй,- не пугай ты. Деточка, ты отлично справилась, два «да» у тебя уже есть, поэтому, ждем тебе в Москве, все подробности тебе расскажет наш администратор.

– Спасибо,- чуть не прыгая, развернулась на пятках, быстро шагая за кулисы.

Там, за плотными шторами сцены, ее уже ждал Илья. Парень махнул рукой, переминаясь с ноги на ногу.

– Привет,- улыбнулся.

– Привет,- подбежала, не скрывая дикого восторга и радости,- меня взяли, представляешь, Юрковская сказала, что была бы не против посмотреть на меня в составе ее команды, ЕЕ! – слегка встряхнула Золотарева.

– Поздравляю,- протянул букет, который все это время держал за спиной, а Вера даже не заметила этого.

– Спасибо,- приняла букет,- не нужно было…тратиться,- принюхалась к розовеньким лилиям,- а как ты, взяли?

Парень кивнул.

– Я тебя поздравляю,- кинулась к нему на шею, букет, который она держала в руках, полетел на пол,- Илюха, мы это сделали,- восторженно.

Золотарев не успел прижать ее к себе, до того как она резво отстранилась, поднимая букет.

– Тебя подвести?

– Думаю,- набирая, что-то в телефоне,- да.

– Тогда пошли, карета ждет внизу.

– Ок. Только переоденусь.

Она упорхнула так же быстро, как и появилась за кулисами. Яркая, радостная, живая. Именно такой она запомнилась ему в их первую встречу. Слегка взвинченной, эмоциональной, но до жути обаятельной. Они столкнулись в коридоре академии, на третий день первого учебного года. Вера искала зал, а он спешил быстрее свалить к друзьям за город, каждый из них спешил… Они столкнулись почти лбами. Верка отлетела на пол, а он кинулся ее поднимать, извиняться, хотя она и не особо желала его извинений, скорее наоборот, чтобы он быстрее исчез, оставил в покое. Она тогда быстро ушла, оставив за собой

шлейф духов и пару ругательств. Позже он понял, что они учатся на одном потоке, и не упустил момент, чтобы встать с ней в пару на хореографии, Кораблева этому была не особо рада, но и сильно не сопротивлялась. Наверное, именно с того момента между ними началось общение. Поначалу инициатором был он. Постоянно ее где-то поджидал, выводил на разговор, уже позже их общение вошло в какую-то повседневную колею, они ставили танцы, и были самой яркой парой, но все это крутилось лишь в студии. Амурчики летали лишь в этом замкнутом помещении, за его пределами Вера была холодна и чересчур неприступна. Он долго бился головой об стену, но это ни к чему не привело…ни к чему, а потом у нее кто-то появился…

– Я готова,- над самым ухом, заставляя выйти из ступора.

– Задумался, едем?

– Едем.

– Вер,- уже в машине,- я все спросить хотел…у тебя кто-то есть?

– В смысле? – нахмурила брови

– Парень.

– А,- протянула, губ коснулась улыбка,- да.

– Рад за тебя,- почти сквозь зубы.

– Золотарёв, если ты будешь так себя вести, я подумаю, что ты меня ревнуешь? – ткнула локтем в бок.

– Больно надо,- выкрутил руль,- я так, чтоб разговор поддержать спросил.

– Как у вас с Яной?- болтая ногами.

– С кем? А, с этой,- почесал макушку,- да никак, вроде.

– Я думала вы вместе.

– С Янкой? Ты меня совсем за дебила считаешь?

– Почему?

– На Янке давно пробу поставить негде, ее каждый мимо проходящий чувак вдоль и поперек знает,- едко усмехнулся.

– Да? Я не знала…

– Да тебе и некогда с людьми общаться, у тебя ж любовь…морковь.

– А это уже не ваше дело, голубчик.

– Приехали,- заглушил мотор,- слушай, неплохой райончик. Нормальную тебя батя хатку подогнал. В гости пригласишь?

– Да, пошли, заодно костюмы свои заберешь, они у меня с прошлого месяца еще валяются.

…Задернув тюль, Артем отходит от окна. Пальцы барабанят по полированной поверхности, ловя себя за этим раздражающим постукиванием, убирает руки в карманы. Интересная картинка, а самое главное, как вовремя. Он заехал к Кораблевой на несколько минут, еще вчера забыл здесь свою карту. Пока шарил по полке, куда скидывались всякие мелочи из карманов, метнул взгляд в окно, и очень даже не зря. Верка вылезала из Золотаревского лексуса, улыбалась…

Дверь открылась со свойственным ей щелчком.

– Проходи,- повесила куртку,- сейчас чайник поставлю, костюмы, кстати, там,- махнула в угол прихожей,- в пакете,- уже собиралась было идти в кухню и замерла ,- Артем,- оглянулась на Илью, замечая чересчур недовольное лицо Старкова, которому в долю секунды,захотелось прихлопнуть Золотаревкого отпрыска, как мелкого назойливого комара.

– Ты же сейчас ничего такого не подумал? – обвила его руками, слегка задирая голову вверх.