Все к лучшему
Шрифт:
— Господи, ну конечно, детка. Можешь на это рассчитывать. — Он наконец обернулся и неожиданно заметил, что она слегка улыбается.
И еще увидел, что она переоделась — в маленькое красное платье, которое было на ней в ту ночь на Бримстоуне.
— Бог мои, детка!..
— Не хочу, чтобы ты меня забыл, — прошептала Мэтти, обнимая его за шею.
— Никогда. Что бы ни случилось. — Хью притянул ее к себе и поцеловал со страстью, которую, он знал, можно заглушить лишь временно, — она теперь с ним на всю жизнь. —
Мэтти дала себе слово не плакать, когда везла его утром в аэропорт. Она все время вымученно улыбалась, даже когда махала ему рукой от выхода.
Она не позволила слезам появиться до тех пор, пока самолет не вырулил на взлетно-посадочную полосу. Вот тогда она отправилась в ближайший дамский туалет и долго рыдала.
Наплакавшись вволю, умылась холодной водой и вернулась на автостоянку, где оставила машину.
Он вернется, твердила она себе. Он не совершит какой-нибудь явной глупости, не допустит, чтобы его ранили. Никто не сможет так позаботиться о нем, как он сам. Он так долго учился выживать. Он из тех, кто умеет это делать.
Но, судя по всему, этот таинственный Правдер умеет тоже.
Мэтти загнала машину в гараж под домом, поднялась наверх и переоделась в аккуратный серый деловой костюм. Уложила волосы в привычный пучок и пошла в галерею. Единственный способ не сойти с ума до возвращения Хью — заняться чем-нибудь и не оставить себе времени для раздумий.
Немного позже она позвонила Шарлотте и рассказала, что случилось. Тетка посочувствовала ей, но уверила, что она зря волнуется за Хью.
— Он уже давно научился заботиться о себе. Уверена, что он быстро разрешит эту маленькую проблему, — сказала Шарлотта. Потом, поколебавшись, спросила:
— Так он рассказал тебе о своем загадочном прошлом?
— Как я поняла, он вел довольно бурную жизнь, — осторожно ответила Мэтти.
— Ну, в этом мы и не сомневались.
— Он какое-то время был профессиональным наемником, тетя Шарлотта.
— Понятно. Я и сама догадывалась. Отсюда многое из того, что он умеет и знает, верно? И как ты восприняла эти новости, Мэтти? Ведь для тебя не секрет, что он чрезвычайно беспокоился о твоей реакции.
— Я сказала, что эта работа явно не по нему. Шарлотта развеселилась:
— В самом деле? Как странно!
— Почему ты так говоришь?
— Да без особой причины. Просто мне кажется, что он прекрасно справляется с такими вещами.
— Мне безразлично, чем он занимался в прошлом и насколько хорошо это делал, — упрямо заявила Мэтти. — Он сейчас ведет совсем другую жизнь.
— Но он собирается достать этого полковника Правдера, — мягко напомнила ей Шарлотта.
— Старые дела, — спокойно парировала Мэтти. Именно в этот момент она поняла, что смирилась с неизбежным. Хью должен иметь возможность жить своей новой жизнью, и только он способен навсегда закрыть дверь в прошлое.
— Он
— Похоже, ты что-то для себя решила. В тебе
Есть достаточная внутренняя стойкость, чтобы с этим справиться, и меня это отнюдь не удивляет. Ты сильная. Всегда такой была. А Хью, видит Бог, нужна женщина, которой по плечу не только его прошлое, но и его настоящее и будущее.
— Возможно, Хью и прожил непростую жизнь, но в одном я уверена.
— В чем же? — поинтересовалась Шарлотта.
— Что он никогда не жил и не станет жить бесчестно.
— Гм… Да, пожалуй, я с тобой соглашусь. А теперь — почему бы тебе не попить твоего знаменитого клопового сока, дорогая Мэтти? Не проглотить несколько антистрессовых витаминов, не заняться вплотную аэробикой и не постараться успокоиться насчет Хью? Он обязательно к тебе вернется.
— Он так и сказал.
— Весь вопрос, однако, в том, что ты будешь делать, когда он вернется…
И Шарлотта повесила трубку, прежде чем Мэтти сумела придумать подходящий ответ.
На следующее утро она издалека заметила в подъезде галереи скорчившуюся фигуру. И внутренне вздохнула. Не так уж редко ей приходилось сталкиваться с бездомными, ищущими хоть какого-то крова под козырьком подъезда. Печально, но, увы, ничего необычного.
Она его разбудит и попросит уйти, дав денег на чашку кофе.
Мэтти уже разыскивала в сумочке доллар, когда разглядела, кто именно приютился у подъезда галереи. Бросались в глаза чудовищная шуба из искусственного меха и туфли на огромных шпильках. Вокруг сильно накрашенного лица рассыпались псевдобелокурые волосы.
— Евангелина! — воскликнула Мэтти, переходя на бег. — Что, черт возьми, ты тут делаешь?
— Привет, милочка. Уж извини. Приехала рано утром и сразу явилась сюда. Ты говорила, чтобы я тебя нашла, если приеду в Сиэтл, а на карточке, что ты' мне оставила, был только этот адрес. Когда таксист меня здесь высадил, я решила, что произошла какая-то ошибка. — Она с интересом посмотрела на картины в витрине. — Это заведение и в самом деле твое?
— Мое, мое. — Мэтти сунула ключ в замочную скважину и открыла дверь. — Заходи и грейся.
— Уф! Ну надо же! Это художественная галерея, правильно? — Евангелина пораженно оглядывалась вокруг, а Мэтти тем временем включила свет. — Так, значит, ты делом вовсе не занимаешься, так?
— Ты имеешь в виду, твоим делом? Нет. Но я работаю. Как насчет чашки чая?
— Ага, все, что угодно. Я со вчерашнего дня ничего, кроме дрянной жратвы в самолете, не видела. — Евангелина вошла за ней в офис и теперь наблюдала, как Мэтти включает электрический чайник. — Туалет здесь есть?
— Вон там. — Мэтти кивнула в сторону маленькой двери.