Всё, как ты хотел, или (Не) мой дракон
Шрифт:
Но нет, мне наказали на словах передать её благодарность управляющему приютом и обещание сделать щедрое пожертвование, а потом выставили из дома. На радостях, что её Мими, на которую свалилась садовая статуя, жива и здорова, она тут же забыла обо мне, сюсюкая с ней и предлагая разные разносолы. Вот не удивлюсь, если травме этой избалованной псине поспособствовали слуги, которых та изводила истеричным лаем и кусала.
Свою Мими леди Прентон пестовала, а меня даже накормить не распорядилась! Уж на кухне я бы нашла кому что подлечить из слуг втихаря, зарабатывая этим лишний кусок пирога или даже колбасы. Платить мне за лечение пусть и самой
При мыслях о колбасе и сливках, в желудке заурчало от голода. Скудный утренний завтрак был давно забыт, обед я уже пропустила, и теперь оставалась одна надежда на ужин. Каша не предел моих мечтаний, но хоть что-то. Может, господин Гратье расщедрится и распорядится добавить пару ложек мёда, чтобы я быстрее восстановила силы? Главное успеть вернуться до того, как он уедет домой.
Хотя, на доброту скряги Гратье надежды было мало. За лишний кусок хлеба удавится, если не увидит своей выгоды. Как же не вовремя уехал городской целитель Прани на похороны к тёще! По крайней мере, когда я ассистировала ему, после работы всегда была хорошо накормлена. Сейчас было непривычно вновь ощущать голод и возвращаться к приютской пище.
Что поделать, без присутствия и личного контроля дипломированного целителя, я не имела права лечить людей. Если только оказывать помощь животным. Крестьяне не шибко спешили обращаться за помощью, а если монеты не текли к Гратье, тот не считал себя обязанным хоть как-то выделять меня от других воспитанников. Наоборот, даже получал удовольствие от возможности показать мою никчемность, и что только из-за дара меня терпит.
Лицемерная сволочь! Он обязан был сообщить об одарённой властям, а те подать информацию в ближайшую академию. С силой моего дара меня бы приняли в любой. Но в нашем захолустном городке академий нет, и информация обо мне не ушла дальше городской управы.
А зачем? Мэр с Гратье между собой быстро смекнули, как выгодно не терять такой самородок. В наше захолустье могут прислать целителя лишь с искрами дара, все кто посильнее оседают в больших городах. Мэра вполне устраивает, чтобы больных лечила я в качестве подмастерья у Прани.
Недовольна от такого расклада опять же только я, не получающая за это ни монеты.
«Вот что за жизнь? — уныло размышляла, обходя дорожную грязь и ища места по суше. Ноги уже промокли и пальцы в дырявых ботинках заледенели. — Когда сетуешь на судьбу, считая, что она к тебе несправедлива, эта капризная дама поворачивается к тебе такой стороной, что понимаешь — то были ещё цветочки!»
Почему в книгах про попаданцев героинь чаще всего забрасывает в тела королев, принцесс, или на худой конец герцогинь, где они купаются в роскоши и внимании кавалеров? Я же как была в прошлой жизни сиротой, без особого достатка, так и попала в тело такой же несчастной сироты, жизнь которой ещё во сто крат хуже моей.
Хотя, в наших жизнях прослеживаются параллели. Моё имя Катя, а её Катрина. Меня мать подбросила в деревню к бабуле и исчезла с концами на просторах страны, а её мать оставила на пороге приюта. Отца ни она, ни я своего не знали. Мы даже внешне похожи!
Но у меня хотя бы была любящая бабушка, которая всю жизнь тянулась, чтобы поставить меня на ноги, за что я ей была безмерно благодарна. Я и на ветеринара учиться
Было безумно тяжело остаться одной на всём белом свете, но я держалась. У меня был дом, родные стены, куда я могла всегда приехать, огород, учёба и подработка в городе. Я бы выплыла.
Ведь как чувствовала, не желая никуда идти с приехавшей на выходные к родителям Ксюхой, но она же как репей! Пойдём проплаваем на озеро, посидим на берегу, посекретничаем как раньше. Хватит дома сидеть! Я же не гулять тебя с собой зову. Я и поддалась. Кто же знал, что туда завалится компания нетрезвых парней из коттеджного посёлка, отстроенного не так давно в нашей глуши и нам придётся улепётывать от них.
Думали спрятаться на другом берегу в камышах, нырнули с Ксюхой вместе — плавали мы хорошо, с детства тут бултыхались, но вот вынырнула я одна. В пруду, затянутом ряской. В другом мире! Перед глазами всё двоилось, я наглоталась воняющей тиной воды и еле выползла на берег. Едва не теряя сознание от слабости, не сразу обратила внимание, что на мне не купальник, а липнущее к телу платье. Перед глазами плыли мушки и… картины из событий чужой, безрадостной жизни, которые я вначале приняла за галлюцинации из-за недостатка кислорода.
Нет, ну у нас в деревне бабки говорили, что озеро чудодейственное, помогает тем, кто в отчаянии. Бабы после войны ходили голосить к нему, кто в печали, уверяли, что становится легче. Ну так некоторые люди и в лес ходят кричать, стресс так снимают. Тоже уверяют, что как камень с души после этого. Почему меня закинуло в этот мир, и вообще каким образом, я не понимала. Вернуться обратно прежним путём пыталась неоднократно, но безрезультатно.
Дорога мне была одна — в приют, где много лет прозябала Катрина. У сирот в этом мире вообще перспектив никаких. Пашут в приюте до двенадцати лет за еду, а потом их разбирают гильдии, где тоже приходиться долгие годы работать за еду и крышу над головой.
* * *
Чижа увидела издалека. Развлекал стражников у ворот, что-то рассказывая и наверняка похабное, вызывая взрывы грубого мужского смеха. Кстати, кличка эта с моей лёгкой руки к нему прилипла. Вёрткий, худой, вихрастый мальчишка со звонким голосом мог заболтать кого угодно, и при этом имел поразительную способность при желании становиться незаметным или прятаться так, что никто не найдёт.
Проверено на его дядьке, который давно махнул рукой на свалившегося на его голову родственничка после смерти сестры. Все попытки призвать того к порядку и хоть как-то помогать в лавке, оказались пустыми. Чиж прибился к банде беспризорников и предпочитал дни проводить шляясь по улицам.
Я на него наткнулась зимой после того, как они не поделили территорию с другой бандой. Кто-то пырнул его ножом, и он зажимал рукой кровящий бок, прячась за бочкой в переулке. Прежняя Катрин максимум бы отвела его к дяде, а я сначала вылечила, а потом только вспомнила, что не имела на это никакого права. Так и началась наша странная дружба.
— Ну, где ты шляешься? Пойдём быстрее! — едва завидев меня, возмущённо вскричал он, пританцовывая на месте от нетерпения.
— Куда?! — удивлённо спросила у него, кивнув стражникам. Меня знали.