Все кошки Рима
Шрифт:
— О'кей. Тогда увидимся через час?
— Звучит неплохо. — Он повесил трубку, не попрощавшись.
К Форуму они вышли после полудня.
— Немного же тут осталось, — только и сказал он, когда они, спустившись по ступеням к Форуму, бродили среди обломков.
Мелина показала ему арку Септимия Севера, и где какие стояли храмы, и руины грандиозной базилики Максентия, и наконец капитулировала в своих безнадежных попытках заинтересовать Марио хоть чем-либо. Сидя на ступенях неподалеку от храма Весты, она устало уставилась на сорняки, а Марио закурил сигарету из мятой пачки.
— Так
— Я знаю, что папа… вскрыл себе вены, я знаю, что получила его деньги, но, похоже, чего-то я все же пропустила.
Он фыркнул, явно забавляясь тем, какой оборот принял их разговор.
— Он… он, знаешь ли, такую грязь развел. Заляпал кровью всю ванную, все ковры, весь чертов диван, над которым она так трясется. Тот, на который она не позволяла тебе садиться. Господи, кровищи в ванной натекло столько, что ей придется менять всю побелку.
Мелина с трудом сдержала слезы, и рука ее медленно опустилась и легла на что-то мягкое — на спину кота. Оцепенев от печали, она тихо гладила гладкую спину, а кот глядел на нее знакомыми-презнакомыми глазами. Глаза как у папы. Тигр с белой грудью.
— Выходит, это и все? — наконец пробормотала она.
— Почти. — Марио встал и отошел подальше от кота, который внимательно наблюдал за ним. — Дими купил страховой полис на огромную сумму, назвал маму… как там это называется…
— Получателем страховки.
— Так вот, на следующий день после его смерти мама поехала забирать денежки, вместе с теми, какие она держит в своем личном сейфе в банке, и знаешь что? Все более ранние полисы оказались вовсе не на мамино имя, ты получаешь все. А новый? Поскольку он совершил самоубийство, не стоит ни цента.
Маленькая черная кошка потерлась о ноги Мелины, пока та осознавала его слова.
— Должен тебе сказать, меня уже начинает тошнить от кошек, — сказал Марио. — Есть тут какое-нибудь место, где их нет?
— В Помпеях полно собак, — рассеянно отозвалась она, не заметив, что к двум кошкам присоединилась третья.
— Я думал, ее кондрашка хватит, прямо там, на месте. Старик Калликратес, это страховщик, глядел на меня так, словно хотел сказать:
«Уведи ее отсюда, пока она не померла у меня в кабинете!» Всю дорогу домой она потом стенала по-итальянски.
Тут Мелина сообразила, что Марио наслаждается своим рассказом, он даже ухмылялся.
— Дими, он ничего был мужик. Но мама держала его под каблуком, ну в точности как меня. Но должен сказать, он посмеялся последним.
— Почему… он это сделал?
— Не знаю, — неопределенно пожал плечами он.
Впервые с его приезда в Рим она посмотрела ему в глаза.
И эти глаза, встретившие ее взгляд, были лишены каких-либо чувств, словно глаза статуи. Чего она ожидала? Разделить с ним свою печаль? У них никогда не было ничего общего и, вероятно, никогда не будет. Пестро-полосатая кошка зашипела на него — одна из семи или восьми, что теперь лежали у ее ног, и ее поразили их печальные мордочки и огромные разумные глаза. Они глядели на нее так, словно понимали и разделяли ее горе. И те же самые мягкие мордочки становились жесткими, те же самые шелковые усы топорщились, когда кошки поворачивались к Марио. В утонченно-гибких телах красноречиво читалась враждебность.
— Я
Пожав плечами, Марио пошел за ней следом.
Несколько часов Мелина просидела в уличном кафе, раскинувшем свои зонтики достаточно далеко от Форума и Колизея, чтобы здесь не было туристов. Она неспешно прихлебывала минеральную воду, из которой постепенно уходил газ, и глядела, как официант зажигает на столах свечи, когда еще один очередной прославленный римский закат сменился темнотой. Наконец она очнулась от изоляции горя, и на нее накатила волна суеты и ночных звуков шумов города. Гудки автомобилей и мопедов и накладывающиеся друг на друга голоса, выводящие звучные каденции итальянского языка. К ней подошел официант, но, как оказалось, вовсе не для того, чтобы ускорить ее уход.
«La signorina desidera un giornale? C'e un signore che ha laschiato il sou…»
Проявление вежливости и доброты — предложить ей газету, оставленную на столе отобедавшим посетителем. Поблагодарив официанта улыбкой, она развернула страницы.
«Scoperta Seconda Vittima Zingara».
«Убита вторая девушка-цыганка». Она прочла о первой жертве душителя, найденной возле пьяцца Барберини, и о второй, которую нашли у самой границы цыганского поселения. Пока никаких подозреваемых, у полиции есть несколько нитей, вероятно, вскоре преступник уже будет схвачен…
Она бросила на стол кипу банкнот и вскоре уже шла по улице, назойливый шум уличного движения и разговоров вновь отошел куда-то далеко. Современный Рим стал теперь гораздо более мирным по сравнению с городом древнего мира, в котором подобных двух убийств никто бы и не заметил. И все же обидно, что и здесь возможны подобные преступления. Прикосновение мягкого меха к ногам едва ли стало для нее неожиданностью, и она автоматически наклонилась, чтобы почесать за ухом своего тигра с белой грудью. Он поднял голову под ее рукой, выгнул от удовольствия спину.
— Приятно было бы думать, что ты мой папа, — вздохнула она. — Глаза у тебя уж точно его.
Кот побрел впереди, потом повернулся и впервые мяукнул. Мелина прибавила шагу, чтобы догнать убегающего по улице зверя. Несколько поворотов спустя она сообразила, что они направляются к Колизею. Когда впереди выросла черная громада древней арены, она подхватила кота на руки, чтобы перенести его через оживленную улицу, тот блаженно мурлыкал.
Колизей ночью не слишком уж ярко освещен, но это не мешало туристам подходить к самым железным решеткам и заглядывать внутрь. Мелина спустила кота на землю, поглядела, как он юркнул за решетку и уставился на нее так, словно ждал, что она повторит его подвиг.
— Люди не могут вот так, как вы, проходить сквозь решетки, — прошептала она, глаза кота мягко светились желтым из тьмы.
Чья-то ладонь легла ей сзади на шею, и она даже подпрыгнула от неожиданности.
— Марио! Как ты меня напугал!
Глаза Марио скрывались в тени, а свет фонарей ложился ему на лицо, покрывая его четким желтым узором.
— Я вышел из автобуса и наблюдал за тобой в кафе. Я хотел тебе кое-что рассказать.
— Что? — спросила она, отодвигаясь подальше от арки.