Все кошки возвращаются домой
Шрифт:
— У меня были некоторые сомнения, — повинился целитель. — Иногда сам не знаешь, что окажется прочнее — узы дружбы или расовые стереотипы, если столкнуть их лоб в лоб.
Шинтар задумчиво подпер подбородок кулаком, разглядывая Дэриэлла. Серо-голубые глаза потемнели.
— Врать не буду, у меня твои метаморфозы до сих пор в голове не укладываются, — наконец произнес он, отворачиваясь. — И до смерти хочется, чтобы ты засмеялся и сказал, что все это шуточки. Но это не значит, что теперь я буду говорить с тобой только на расстоянии вытянутой руки с кинжалом, — он машинально
— Остался, хотя появились некоторые трудности, — скупо пояснил Дэриэлл, не вдаваясь в подробности насчет голода и налагаемых им ограничений. — Шинтар, ты бы встал, а то сидишь в луже крови. Кто-нибудь может неправильно понять причину, по которой ты перепачкался.
Шинтар оглядел себя и охнул:
— Dess, у меня теперь вся коса изгваздана! Как теперь на совет возвращаться, чтоб я сдох?
— Вы можете воспользоваться ванной, — великодушно предложила я. — И рубаху там застирать, а потом подсушить.
— С рубахи само отвалится, это же савальский шелк, — улыбнулся секретарь, поднимаясь на ноги, и мрачная складка между бровями разгладилась впервые с того момента, как Дэриэлл снял маскировочную серьгу. — А вот от душа я бы не отказался. Не рискую использовать очистительные заклинания на волосах. Убийственно выходит!
— В душ? — оживилась Корделия, у которой Дэриэлл как раз закончил обрабатывать рану. Края пореза тянулись друг к другу, как живые. К вечеру наверняка и следа не останется… — Ой, какая прелесть! Можно с тобой? — вкрадчиво осведомилась она, опуская густые ресницы. — Мне тоже нужно… освежиться…
— Э-э… лучше не надо, — быстро отступил к двери Шинтар, едва не запнувшись о собственный кинжал, выбитый из руки во время драки. — Я быстро. Та дверца справа от входа, да? Через пять минут вернусь!
Корделия, грустно проводив его взглядом, вздохнула:
— А говорили — бабник…
— Полагаю, даже Шино понимает, в чем разница между шакарской княгиней и аллийской барышней, — мягко улыбнулся Дэриэлл. — Да и болтовня болтовней, но мой друг сейчас в составе дипломатической миссии. Вряд ли он захочет разочаровывать своего деда интрижками с шакаи-ар. Тарегор, к сожалению, довольно консервативен.
— Почему сразу «интрижка»? Фи, как грубо, — возмутилась княгиня. Взгляд ее стал томным и жарким, как июльский полдень на юге. — Может, у меня большое и светлое чувство… к его красивому телу.
— Если Шинтар каким-либо образом пострадает из-за тебя, мне придется принять меры, — ровно заметил Дэриэлл, пряча аптечку под стол.
— Ой, как мило! — всплеснула руками Корделия. И сощурилась недобро: — И какие же меры?
Дэриэлл миролюбиво улыбнулся:
— Думаю, конкретнее это мы обсудим с Максимилианом.
Княгиня сникла.
Так честь Шинтара была спасена, хотя сам он об этом не подозревал.
Ближе
В одиночку Дэйра, разумеется, мы не отпустили. То, что Ксиль может остаться дома, не обсуждалось. А вот Корделии, во избежание встреч с Шинтаром, строго-настрого наказали сидеть в комнате и «не вздумать шпионить за нами». Попробовали такой трюк провернуть и со мной. Но, к счастью, Ксиль умел отличать мое «Нет, но попробуйте уговорить — может, и послушаюсь» от простого, как железная болванка, «Нет».
…Этаж, где разместили аллийцев, по дизайну сильно отличался от остального замка. Во-первых, небольшие окна волшебством «растянули» на значительную часть стены, сделав кладку прозрачной. Во-вторых, шаги здесь приглушал толстый ковер, скорее похожий на выросший за одну ночь пышный слой мха, чем на продукт текстильной промышленности. В-третьих…
В-третьих, система охраны тоже была аллийской.
Мне очень хорошо помнились «дежурные по этажу» и пропускные пункты, которые были учреждены в Академии, когда в лаборатории исследовали «бездну». Может, учеников они и отсекали от опасных помещений, но мне, равейне, пропуском служил уже сам ранг.
Здесь же двое суровых, даже без обычной высокомерности, охранников просто-напросто захлопнули перед нашими носами дверь, напичканную заклинаниями, со словами:
— Дэриэлл эм-Ллиамат может пройти и продолжить ожидание в комнате. Прочим надлежит покинуть это место.
Я, признаться, растерялась. Ксиль улыбнулся, приторно-приторно, но прежде, чем он натворил что-либо в своем непередаваемом стиле, Дэйр усмехнулся и произнес:
— Передайте наилучшие пожелания Гилеару эм-Лайто. Думаю, он сможет навестить меня сам — разумеется, также один, без всякой свиты. А я, пожалуй, не буду тратить здесь время. Всего доброго.
А затем развернулся и ушел.
Мы с Ксилем, переглянувшись, последовали за ним.
Тремя этажами ниже Дэриэлл остановился и присел на подоконник.
— И? — скептически поинтересовался Максимилиан, присаживаясь рядом. Я подумала — и тоже плюхнулась на тот же подоконник. Не стоять же, когда мужчины сидят.
— Ждем, — лаконично ответил Дэриэлл. — Семь-восемь минут, или я совершенно не знаю своих сородичей.
Целитель крупно просчитался.
Уже через полторы минуты в коридор влетел Шинтар и, задыхаясь, выпалил:
— Убиться можно! Чем ты так дорог нашему сове… советнику, что за один промах в общении с тобой бедняги схлопотали по… по «перцовому вздоху»? Dess, и мне ведь досталось эхом, надышался. Аж легкие сводит! — Шинтар откашлялся и продолжил уже спокойнее: — Гилеар с расправой не медлит, но обычно все-таки на первый раз ограничивается разносом или оплеухой.
Дэриэлл сочувственно поморщился.
— А ты не преувеличиваешь? Заклинание слишком болезненное, чтобы использовать его направо и налево.