Все красное или преступления в Аллероде
Шрифт:
Я поняла Алицию с полуслова. Бобусь, ее давнишний польский знакомый, был на редкость мерзким типом и величайшим пройдохой. Сбежав из Польши еще несколько лет назад, он обосновался в Лондоне, выгодно там женился на очень милой, славной, а главное, богатой девушке, которой Алиция очень симпатизировала. И все удивлялась: как та не разглядела этого мерзавца?
В Англии Бобусь удивительно быстро сделал финансовую карьеру – разумеется, с помощью богатого приданого жены.
Белая же Глиста была большой любовью Бобуся и женой одного из польских Алициных знакомых. Бобусь полюбил Глисту еще в дни их польской молодости, но тогда
Разумеется, романтические свидания держались в большом секрете от обоих супругов.
Алиция же, зная об аморальном поведении Бобуся и его зазнобы, выходила из себя. Белую Глисту она терпеть не могла, но с ее мужем находилась в приятельских отношениях и из симпатии к нему не могла порвать с ней. Бобуся Алиция не выносила, но очень любила его славную жену, и из-за этого же не могла себе позволить захлопнуть перед ним двери своего дома. К тому же приходилось считаться с давними традиционными связями Бобусевой родни с Алициной. Да и ей самой в дни ее молодости в Польше он казался вполне порядочным человеком, не очень удачливым в жизни и достаточно несчастным из-за своей безответной любви к Глисте. Неузнаваемо переродился он после своего постыдного бегства на Запад, став обладателем солидного капитала и откровенно запрезирав всех своих не столь состоятельных родственников. Когда же он стал счастливым обладателем и Белой Глисты, его самомнение выросло поистине неимоверно. Алиция по глупости пыталась было раскрыть Бобусю глаза на истинную природу чувств Глисты, за что Бобусь сразу же и навсегда невзлюбил Алицию, хотя и продолжал пользоваться ее гостеприимством и выгодами проживания в Дании.
Зося прекрасно знала и Бобуся, и мужа Белой Глисты. Известие о сентиментальном романе было для нее совершенной неожиданностью. До сих пор нежелание Алиции поддерживать отношения с Бобусем она объясняла мерзким характером последнего и его подлым бегством на Запад.
– Как это роман? – не могла она понять. – И кто такая Белая Глиста?
– Жена Славомира. Она еще всегда ходит в белом.
– Но как же это? Ведь она еще совсем недавно при мне рассказывала, что виделась с Бобусем, чтобы обсудить какие-то общие дела… Как же это? Ведь Славек с Бобусем дружат…
– Ну и наивность! Общие дела, в самом деле… У Бобуся и Белой Глисты.
– И они хотят встретиться здесь? – с возмущением спросила Зося, выслушав наш рассказ. – Может, еще благословения у тебя попросят? Надеюсь, ты не разрешишь им приезжать к тебе!
– Поздно. Они уже выехали. Будут здесь завтра, самое позднее – послезавтра. И не спрашивали они никакого разрешения.
– Может, с ними здесь что-нибудь случится? – выразила Зося наши общие надежды. – Я удивляюсь, как еще у них
– Постучи по некрашеному дереву! – возмутилась хозяйка «зачумленного» дома. – Они же не знают, что здесь происходит, я об этом не писала.
– Газет не читают? Вся пресса пишет о нас!
– Ну, во-первых, не вся, монополию захватила Анита. А, во-вторых, наши фамилии нигде не называются. А, в-третьих, по-каковски они должны читать? По-датски?
– А, в-четвертых, любовь их ослепила и оглушила, – ядовито добавила я.
Алиция рассмеялась:
– Чья бы корова мычала…
В ответ на удивленный Зосин взгляд я пояснила:
– Эта язва меня высмеивает. Ты знаешь из-за чего, я тебе говорила в Варшаве. Да ты и сама заметила…
– Как, это у тебя еще не прошло? – удивилась Зося. – А выглядишь вполне нормальным человеком. Ну, а он?
– Более-менее так же…
– Интересно, я когда-нибудь узнаю, кто он такой? – спросила Алиция.
– По слухам, нечто необыкновенное, – ответила Зося. – Впрочем, однажды я его видела, так скажу тебе – вполне, вполне… После этого я перестала удивляться, что Иоанна продержалась всего неделю. Так ведь?
– Пять дней, – честно призналась я.
– Ну, так кто же он в конце концов?
– Да перестаньте вы! – резко сменила тему Зося. – Тут надо срочно решать, что делать с Бобусем и его выдрой. Лично я ради Бобуся не намерена освобождать помещение. Разве что Агнешка уедет. Долго она намерена тут еще торчать? Не выношу ее!
– Вряд ли уедет, – со вздохом ответила Алиция. – У нее нет денег, она ждет, пока ей пришлют родственники из Англии. Кстати, где Павел?
– В Копенгагене. На посту в «Англетере». Зося его погнала, чтобы уберечь от когтей вампирши…
Зося пожала плечами и поинтересовалась, где же упомянутая вампирша.
– Не знаю, – сказала Алиция. – И вообще, я ее сегодня не видела. Думала, она уже спит. А кто из вас видел мой старый халат?
– Если ты имеешь в виду тот, в красный цветочек, так его после ванны надела Агнешка и ходила в нем.
– Хороша! Приехать в чужой дом и без зазрения совести носить чужие вещи! – фыркнула Зося.
– Откуда ей взять свои вещи, если ее рюкзак пропал в катастрофе? Пусть себе ходит в моем халате. Я возьму другой.
Павел вернулся поздно и в очень плохом настроении, ибо искомого брюнета так и не увидел. Я, конечно, могла ошибиться и принять кого-то другого за знакомого Эдика, но в «Англетере» Павел не видел никого, даже отдаленно напоминавшего нашего красавца.
Я встревожилась – терялся единственный след.
– Надо было позвонить Эве, – сказала Алиция, – и проверить, дома ли она или шляется где со своим аферистом. А сейчас уже поздно.
– Почему поздно? Мы можем узнать, когда она вернулась.
– Уже второй час ночи. В Дании в это время звонить не принято.
– А преступления в Дании совершать принято? Раз в твоем доме убивают, ты имеешь право звонить в любое время суток. В конце концов, и Эва и Рой в числе подозреваемых.
Четверть часа понадобилось на то, чтобы убедить Алицию. Она позвонила Эве, разбудила ее домработницу и узнала, что дома нет ни Эвы, ни Роя, причем они находятся в разных местах и оба по делам службы. Эва организует выставку польского фольклора, а Рой – датской археологии. Я, разумеется, не поверила.