Все красное (журнальный вариант)
Шрифт:
Вечер протекал в приятной атмосфере. Гости впервые попробовали бигос и искренне его хвалили. Трудности возникли лишь под конец ужина. Из-за борьбы со зловонием мы не успели как следует подготовиться к следующему номеру программы. Кофе, пирожные, сливки, электрокофеварка, чашки и другие необходимые принадлежности все еще находились на кухне. Следовало как-то незаметно перенести их в комнату, но раздвинутый стол перекрыл прямое сообщение.
— Зося, кружным путем! — шепнула Алиция, одновременно поддакивая Херберту. —
Зося свободным движением слегка задвинула занавеску, прикрыв от посторонних взоров глубину кухни, и пропала в дверях ванной с кофеваркой в руках. Я вступила в оживленную беседу по-французски с Анной-Лизой и попутно под столом лягнула Павла. Павел незаметно смылся.
Алиция плела сети насчет наследства и, наконец, добилась своего: Херберт сам предложил свои услуги. Теперь можно было встать из-за стола и перейти в салон пить кофе.
— Пирог, шоколадки и все прочее каким путем? — нервно шепнула Зося, убирая посуду.
— Обычной изысканной дорогой. Через сортир, — ответила Алиция. — Стол сложим позже.
Запах кофе пикантно смешался с ужасающим зловонием, исходящим от дивана. Я уступила аристократку Зосе и прислушалась к разговору Херберта и Алиции.
— Родители разбирали мансарду, — сказал Херберт, — и нашли сверток с твоими вещами. Может, хочешь забрать? Такая небольшая пачка…
— Мои вещи? — удивилась Алиция. — Интересно, что это может быть? Возьму при случае.
Херберт покачал головой.
— Сейчас они в отъезде. Но я могу забрать ее. Мы же все равно встретимся с тобой в ближайшие дни…
Поздним вечером гости покинули дом, искренне поблагодарив за прием и кашляя на каждом втором слове.
Вонь в передней стояла невыносимая — Зося оставила за дверями бутылку с растворителем.
— Стоит ли это наследство таких хлопот? — с сомнением спросила я.
— Интересно, как это подействует на их насморк, — задумчиво сказал Павел. — Вылечит или наоборот?
— Возьми бутылку и поставь ее наверх, — потребовала Зося. — Пусть наконец перестанет тут вонять! Не будем сегодня ничего мыть.
Зазвонил телефон. Павел поднял трубку.
— Минуточку, Алиция, тебя господин Мульгор!
Г-н Мульгор, уведомленный о вчерашнем происшествии, рассказывал о своих изысканиях на эту тему.
— Толку — чуть, — сказала Алиция, положив трубку. — По-прежнему ничего неизвестно. Хотя иногда мне кажется, что он от нас что-то скрывает.
— Было бы странно, если б не скрывал, — заметила я. — Полиция для того и существует, чтоб наводить тень на плетень. А что говорил, кроме того, что скрывал?
— У Аниты на вчерашний вечер нет алиби. У Роя тоже. Йенс звонил не из дома, а от приятеля, у которого как раз в гостях сидел какой-то подозрительный иностранец. Полиция на него уже давно глаз положила. Почему — не сказал. Снимки сделали. Автомобиль — «мерседес», за рулем сидел некто в
Все согласились, что не было.
— Наверняка еще будет. Вроде бы придумали какие-то новые способы борьбы, и при следующей попытке убийца непременно будет пойман.
— Что, требуются добровольцы на роль жертвы? — язвительно поинтересовалась Зося.
Алиция вздохнула.
— Не знаю. Может, все-таки лучше найти письмо от Эдека?
— Кстати, — вспомнила Зося. — Павел, поставь бутылку на место!
Павел послушно взял бутылку и начал восхождение, но вдруг застыл на кухонном столике с поднятой ногой и с интересом посмотрел на Зосю.
— Проассоциировалось с письмом наверху?
— С каким письмом?
— Шкафчик закрыт письмом. Я же говорил вам вчера!..
Мы тупо уставились на него.
— Боже! — с ужасом простонала я. — Кто-то тебе помешал, держала письмо в руке и не знаешь, что с ним сделала! А шкафчик открывался самостоятельно!.. Павел!..
Павел был уже наверху. Мы наперебой совали ему разнообразные инструменты. Он выхватил прокладку клещами, чуть не сорвав дверцы с петель: Алиция вырвала у него из рук конверт.
— Да, — сказала она. — Господи ты боже мой!
То, что мы не задохнулись от нетерпения, пока она вскрывала конверт, было просто чудом. Эдек писал:
«…Есть одно такое дурацкое дело, о котором хочу тебе сообщить. Скоро приеду и расскажу подробности лично. Не раскрывай объятий каждому — не все люди порядочные. Случайно узнал, что одна особа, которая у тебя есть на фотографии с ее дня рождения, дурная для тебя компания. Ты показывала оттиски, когда была в Польше в последний раз. На двух снимках ты, она и большой зверь, а на третьем — только ты и она. Она тут встречается с одним типом, который не может показаться в Дании. Если раскроются их махинации, у тебя будут холерные неприятности. За ним уже следят, за ней еще нет, но никогда не известно… Вообще-то она свинья: надувает всех, в том числе своего мужа, а мне это не нравится. Сообрази, кто это, и больше с ней не встречайся…»
— Далее идут поцелуи и всякое такое, — закончила чтение Алиция.
На минуту воцарилось молчание.
— Прочитай-ка еще раз, — мрачно потребовала Зося.
Алиция прочитала еще раз, опустила руку с письмом и посмотрела на нас.
— Я, она и большой зверь, — тупо повторила она. — Какой, к дьяволу, большой зверь?! Конь?.. Иоанна!
— Честное слово, у меня только один снимок, где я и конь, — быстро ответила я. — Мне было тогда девять лет, и я вообще тебя не знала!
— Что он, к чертовой бабушке, не мог сказать попроще?! — разозлилась Зося. — Большой зверь на именинах, который совершает махинации с типом… Что из этого можно понять?!