Все леди делают это
Шрифт:
Узнав от подруги, что Филипп ее шантажирует, Алла не слишком обеспокоилась, решив, что хорошенько тряханет этого слабака, и тот все отдаст как миленький, а впредь будет держаться подальше от Ларисы. Но на тот момент верная боевая подруга еще не знала, что ее экс-любовник имеет отношение к убийству Астраловой, а следовательно, стал кое-кому опасен.
И вот сейчас ситуация приобрела нежелательный оборот. Тело Филиппа рано или поздно найдут, начнется следствие, станут трясти все его окружение, возможно, и бывших любовниц. Если снимков Ларисы при нем не окажется — еще куда ни шло. А вдруг они лежат в его кармане? Тогда у Лары есть мотив. Если фотографии
Значит, убийцу Филиппа нужно сыскать, и как можно скорее, пока труп еще не обнаружили. Известный враг не так опасен. Установив виновника преступления, можно диктовать ему с позиции силы: «Отдай снимки и пленку, а за это я кое о чем забуду». Но пока противник перехватил стратегическую инициативу. В такой ситуации пассивно ждать, во что все это выльется, весьма чревато. Да и не в ее это характере. Лучшая защита — это нападение, не так ли?
Наконец блудный Даниил объявился.
— Даня, что ты наделал! — вскричал Яков Борисович, забыв поздороваться. — Разве мы об этом договаривались?
— Да я и сам не понимаю, как все получилось, — оправдывался тот. Честное слово, я всего лишь хотел устроить красивый спектакль.
— Ничего себе спектакль!
— Не гони волну, Яша. — Похмельный имиджмейкер уже начал злиться.
— Даня, неужели ты не понимаешь, что всех подставил?
— С чего это? — вскинулся Даниил. Он надеялся перехватить у Корна деньжат, но, судя по тональности разговора, ему ничего не обломится.
— Зачем ты скрылся после первого допроса? Неужели ты не понимаешь, что у следствия сразу возникли подозрения?
— А ты рад-радешенек, что нашелся козел отпущения…
— Ну зачем ты так… Я тревожился за тебя.
— Не надо лицемерить, — перебил его имиджмейкер. — Не обольщайся, что ты один умный. Мне кое-что известно, Яша. И есть основания полагать, что именно ты приложил руку к тому, что придуманный мной спектакль закончился в морге.
— Да кто тебе этот Филипп? — Тамара не смогла скрыть презрительной гримасы — услышанное, разумеется, не вызвало у нее симпатии к бывшему Аллиному любовнику. — Ты же сама сказала, что ваш с ним роман в далеком прошлом.
— Вообще-то Филя мне никто, но он обратился за помощью, — терпеливо разъясняла верная боевая подруга. — Это во-первых. Во-вторых, если его шлепнули, я не могу оставить это без внимания.
— А ты что — расследуешь любое убийство? — заинтересовалась Люлю.
— Не любое. Но все ж мы с Филиппом некоторое время делили постель.
— На мой взгляд, он слова доброго не стоит.
— На вкус и цвет и на мужчин, как известно… — усмехнулась Алла.
— Неужели Филипп тебе нравился?
— Экстерьер у него вполне. И постельные качества тоже. Я же не замуж за него собиралась. Фил вполне соответствовал той роли, которая была ему уготована.
— Ты же хорошо разбираешься в людях. Удивляюсь, как в нем-то не разобралась?
— Да я в его нутре вообще не копалась — не до того было. Портрет, который он мне подарил, произвел на меня сильное впечатление. Честно признаюсь, целый год была под этим впечатлением.
Она помолчала, вспомнив, как еще недавно
Алла могла бы ничего не объяснять подругам и просто сказать: «Девицы, убили одного парня, нужно выяснить, кто это сделал», — и те бы тут же включились в расследование. Ведь это их работа. Да и просьбы верной боевой подруги «самаритянки» никогда не оставляют без внимания. Они не просто соратницы, но и подруги. Рявкнуть на них: «Не вашего ума дело! Делайте, что ведено!» — неприемлемо, не те у них отношения. Темнить — мол, вы ищите убийцу, остальное вас не касается — тоже не годится, для любого расследования нужен максимум информации.
У нее не было уверенности, что убийство Филиппа связано с гибелью Астраловой, — это всего лишь одна из версий, вполне возможно, ошибочная. Но других пока нет, а потому придется все тщательно проанализировать — вдруг появится еще какая-то зацепка. Порой и мелочь играет роль, а совместное обсуждение позволяет строить версии.
Люлю в журналистике давно, многих знает, со всеми в приятельских отношениях. Филипп крутился в разных редакциях, быть может, его исчезновение связано с журналистской деятельностью? К примеру, в руки художника каким-то образом попал компромат, парень решил заняться шантажом и поплатился. В этом случае три варианта развития событий. Первый — тот, кто избавился от Филиппа, для Ларисы не опасен, ее фотографии уничтожил и ушел в тень. Второй — погибшего не обыскивали, снимки до сих пор при нем. И третий — виновник его гибели решил отвести от себя подозрение, подставив Ларису, а для этого воспользуется ее фотографиями.
Если бы рядом не сидел напарник, Алла рассказала бы «самаритянкам» суть проблемы — ведь собирать фактуру им, в одиночку ей не справиться, а тянуть с этим делом нельзя. Чего ж скрывать, когда дело может принять крутой оборот, — Лариса вновь окажется под следствием.
«Ладно, спроважу Витальку, а потом проинформирую девиц», — решила верная боевая подруга.
Тут ей в голову пришла новая мысль, и она оповестила друзей:
— Ребята, а давайте заставим понервничать тех, кто шлепнул Фила. Этот слабак совсем запутался в своих махинациях, потому и пострадал. Хочу отомстить виновникам его гибели. Да и вообще, он ничего плохого мне не сделал. Правда, плюнул в душу, но поделом мне, старой корове, впредь буду осмотрительнее, когда нищий малец начнет меня клеить. Такая наука дорогого стоит.
— А как ты собралась мстить? — спросила осторожная Тамара.
— Да не бойся, Томик, я теперь за пушку уже не хватаюсь. Психиатр меня вылечила от патологической страсти к огнестрельному оружию и рукоприкладству. Заметь — провожу уже третье расследование и ни разу не достала пушку, не вдарила никому ни по зубам, ни по яйцам.
— Еще бы, у тебя ж рука ранена, — резонно возразила Нина.
— Нет, Нинель, дело не в этом. Если б я захотела пострелять, то и одной рукой управилась бы с оружием, а с предохранителя мой верный оруженосец снял бы. По зубам могла бы и здоровой рукой дать, благо у меня она правая. Да и ноги у меня целы, так что имею возможность нанести свой коронный удар промеж яиц. Все дело здесь, в зопе, — слегка перефразировав старый анекдот, постучала она пальцем по голове. — Лидия Петровна вправила мне мозги, и теперь я осуществляю месть интеллектуально, а не физически.