Все ли у вас есть, что вы желаете?
Шрифт:
– Любопытно, – сказал Паркер Пайн. – Это был почерк вашего мужа?
– Да. Но как я ни ломала голову, я так и не поняла, с какой целью он это писал.
– «Как раз перед Венецией самое подходящее место», – повторил детектив. – Действительно странно!
Миссис Джеффри наклонилась к нему и с надеждой в голосе спросила:
– Что вы посоветуете мне делать?
– Боюсь, вам придется подождать до Венеции… – Он взял со стола расписание, посмотрел в него и сказал: – Наш поезд прибудет в Венецию завтра
Они обменялись взглядами, и Паркер Пайн сказал:
– Положитесь на меня, миссис.
Часы показывали 14.25. «Семплон-экспресс» опаздывал на одиннадцать минут.
Паркер Пайн и миссис Джеффри сидели в купе молодой женщины. До сих пор путешествие было приятным, но довольно однообразным. Если что-то и должно было произойти, то время для этого, очевидно, наступало. Элси взглядом искала поддержки у своего советчика, и сердце ее сильно стучало.
– Успокойтесь, – сказал он, – вы ничем не рискуете. Я с вами.
Вдруг в коридоре раздался крик:
– Пожар!
Миссис Джеффри и Паркер Пайн бросились в коридор. Женщина славянского типа, очень взволнованная, показывала в конец вагона. Из одного купе валил дым. Все пассажиры устремились туда, некоторые, кашляя, отступили. Показался проводник и стал успокаивать:
– Не бойтесь, дамы и господа, купе пустое, и огонь сейчас же будет погашен!
Вопросы сыпались со всех сторон. Поезд шел по мосту, связывающему Венецию с материком.
Мистер Паркер Пайн ринулся в купе Элси. Женщина славянского типа стояла в открытой двери и тяжело дышала.
– Это не ваше купе, – сказал ей детектив.
– Знаю, знаю! – лепетала она, задыхаясь. – Простите… волнение… у меня сердце… – Она упала на скамейку.
Паркер Пайн успокоил ее отеческим тоном:
– Не бойтесь! Уверен, что пожар не страшен!
– Да? Ну и слава богу! Мне уже лучше, и я сейчас пойду в свое купе.
– Не спешите. – Паркер Пайн заставил ее снова сесть. – Я вынужден ненадолго вас задержать.
– Вы оскорбляете меня, сэр!
– Не двигайтесь!
Он говорил так властно, что женщина замолчала. Вошла Элси.
– Это была бомба со слезоточивым газом, – сообщила она. – Чей-то дурацкий фарс! Проводник в ярости и допрашивает всех пассажиров…
Она вдруг замолчала и с удивлением взглянула на женщину.
– Что было в вашем маленьком чемоданчике, мэм? – спросил ее Паркер Пайн.
– Мои драгоценности.
– Проверьте, пожалуйста, все ли цело.
Незнакомка по-французски разразилась градом упреков. В это время Элси схватила чемоданчик и, открыв его, закричала:
– О боже! Он отперт!
– Я буду жаловаться компании! – заявила славянка.
– Он пустой! – застонала миссис Джеффри. – Все исчезло: мой бриллиантовый браслет, колье – подарок отца, мои кольца с изумрудами и рубинами, бриллиантовые брошки…
– Сходите за проводником. Я не выпущу отсюда эту особу до его прихода.
– Негодяй! Подлец! – вопила женщина, в то время как поезд подходил к вокзалу Венеции.
То, что произошло в следующие полчаса, можно легко изложить в нескольких словах. Паркер Пайн объяснялся с различными чиновниками на разных языках… но безрезультатно. Подозреваемая согласилась на обыск… и была отпущена. Драгоценностей на ней не нашли.
Между Венецией и Триестом Паркер Пайн и Элси обсудили положение.
– Когда вы видели свои драгоценности в последний раз?
– Сегодня утром. Я сняла сапфировые серьги, которые были на мне вчера, и заменила их простыми жемчужными.
– Все драгоценности были на месте?
– Я не проверяла, но мне казалось, что все в порядке. Конечно, могло не хватать кольца или еще какой-нибудь безделушки, но и только.
– А когда убирали утром ваше купе?
– Я взяла чемоданчик с собой в вагон-ресторан. Я всегда его беру… Только на этот раз оставила, когда выскочила…
– Следовательно, эта якобы невинная, назвавшая себя госпожой Собейской, явно виновна. Только куда, к дьяволу, она подевала драгоценности? Ведь в купе она оставалась одна не более минуты: только-только хватило бы времени на то, чтобы открыть чемоданчик поддельным ключом и взять содержимое. А дальше?
– Может быть, она их передала кому-нибудь?
– Не думаю. Я вернулся и загородил ей дорогу в коридор. Я бы видел, если бы кто-нибудь выходил отсюда.
– Может быть, она выбросила все в окно своему сообщнику?
– Такое, конечно, могло произойти, если бы мы не проезжали в этот момент по мосту над морем.
– Значит, она спрятала мои драгоценности здесь, в купе.
– Поищем!
Она энергично принялась за работу. Паркер Пайн рассеянно помогал. Когда она упрекнула его в невнимательности, он извинился:
– Я думал о том, что мне необходимо в Триесте отправить важную телеграмму.
Миссис Джеффри была раздосадована. Было заметно, что авторитет Паркера Пайна заметно упал в ее глазах. Он, поняв это, печально проговорил:
– Боюсь, вы на меня рассердились.
– Конечно, – согласилась она, – вы почти ничего не сделали.
– Вспомните, дорогая леди, что я не полицейский. Кражи и преступления – не моя специальность. Я занимаюсь человеческим сердцем.
– Я была расстроена, когда садилась в поезд, но гораздо меньше, чем сейчас! Я готова оплакивать мой прекрасный браслет… кольцо с изумрудом, которое Эдуард подарил мне, когда был женихом!
Поезд замедлил ход. Паркер Пайн выглянул в окно и объявил:
– Триест! Пойду пошлю телеграмму.