Все лорды Камелота
Шрифт:
Все остальные последовали за ним, и спустя считанные секунды на Круглом Столе красовалось целых пятнадцать фрагментов заветного текста.
– Та-ак! – громыхнул, не в силах больше сдерживаться, Борс, опуская на столешницу молотообразные кулаки. – Господь не сподобил меня умению хорошо считать, но даже я вижу, что пергаментов здесь слишком много!
– «Лис», – я вызвал напарника, – «Ланселота ещё не видно? А то здесь обстановка начинает накаляться. Борс всё-таки не удержался».
– «Не, не было. Группа встречающих, точнее, с нашей две группы, имеет место быть, а Ланселота где-то носит. Может, его действительно
Каранток, покинув своё место и хмуря кустистые брови, подошёл к столу.
– В пророчестве было всего лишь двенадцать частей, – мрачно отрезал он. – Здесь же пятнадцать. Какие из них лишние?
– Ллевелин, – негромким проникновенным голосом проворковала вечно юная фея Моргана, – неужели ты думаешь столь неловкой ложью ввести в заблуждение магов?
– Я не умею лгать так тонко, как вы, сударыня, – гордо глядя на сестру, произнёс Страж Севера, – и поэтому предпочитаю не делать этого вовсе.
– «Но из правил бывают исключения», – бойко вставил Лис. – «Кстати, Капитан, народ говорит, что при команде „стоп“ Ланселот ещё был жив. Впрочем, чёрт его знает, у него и у Борса гербы похожие, в темноте могли и перепутать».
– Джентльмены, – примирительно сказал стоявший рядом с Мордредом сэр Мерриот, также имевший именное место около Стола, – давайте сложим пророчество и посмотрим, что получится. Таким образом, сразу станет ясно, чьи части предсказания лишние.
– Что ж, – Каранток поднял бровь и насмешливо поглядел на Ллевелина, – пожалуй, мы так и сделаем. Быть может, это действительно многое прояснит. Милорд герцог, вы не поможете мне собрать этот пергамент?
– С моим почтением. – Ллевелин уважительно склонил голову.
Они склонились над столом, пытаясь сложить воедино пятнадцать явленных кусков.
– Вы хорошо знаете коелбрен, – похвалил Стража Севера валлийский святой.
– Благодарю вас, – вновь поклонился герцог.
– Ах ну да! Как я мог забыть? Вы же до девяти лет жили у Мерлина.
Страж Севера настороженно поглядел на святого, но тот, похоже, не слишком озабоченный тем, что походя открыл чужой секрет, начал читать, поочерёдно беря со стола полоски пергамента:
Утро чёрной изменыВепрю Корнубии сердце сожжет.Златой дракон защитит алогоУ северной стены стоящего.Грозящий Северу, он защищает Юг.Кровь Пендрагонов в нём воспрянет вновь,Цвет Круглого Стола пребудет с ним,Вражду забыв и распри меж собой.Верный Медведю дракон золотойВоронов злых сокрушит.Новым вождём в КамелотеСтанет великий дракон.– Вполне связное пророчество, – дочитав до конца, похвалил старец. – Я бы даже сказал, довольно поэтическое. Моргана, девочка моя, насколько я понимаю, утро чёрной измены – это ты. Вепрь Корнубии – это Артур. Ну а золотой дракон, стоящий у северной стены и объединяющий цвет рыцарства у Круглого Стола и, конечно, новый
– «Нет, ну каков подлец!» – раздался на канале связи возмущённый голос Сергея.
– «Кто, Ллевелин?»
– «Да при чём тут Ллевелин? С ним давно уже всё ясно! Каранток, забодай его улитка. Мы ж его после Камланна как уважаемого человека просили – прочти. А шо он? Понты корявые: бесовское письмо, ля-ля, фа-фа! А сам-то, сам-то! Шпарит, точно наизусть».
– «Понимаешь», – начал я, вглядываясь в святого, – «по-моему, здесь всё не так просто. По-моему, это не совсем Каранток, или совсем не Каранток, не знаю, как сказать. Это и Каранток, и Мерлин в одном лице».
– «Шо, раздвоение личности?» – ужаснулся Лис. – «Довели-таки святого до Кондратия!»
– «Вернее будет, это не раздвоение, а удвоение. Хотя как такое может быть, лично мне не понятно».
– Да, – хмуро глядя на Карантока, величающего могущественнейшего из лордов Севера ласково и снисходительно «дружком», проговорил Ллевелин. – В моих жилах действительно течёт кровь Пендрагонов. И нет больше смысла скрывать это. – Он вытащил из кошеля и положил на стол знакомый уже нам свиток с печатью Утера.
– Подделка! – крикнула Моргана, бросаясь к столу и хватая пергамент. – Подделка, как и всё, что ты здесь показываешь и ещё собираешься показать.
– Нет, – Каранток покачал головой, – это не подделка – рука Утера и его печать.
– Да, но, – фея быстро пробежала глазами текст письма приказа, – здесь ни слова не сказано о том, что Ллевелин сын Утера.
– Он действительно его сын, – примиряюще произнёс святой, неотличимо похожий в этот миг на Мерлина. Впрочем, Моргана, вероятно, и видела перед собой лишь только своего учителя, иначе чем объяснить то, что она безропотно отдала валлийцу право распоряжаться за Круглым Столом. – В нём действительно течёт кровь Пендрагонов, – повторил Каранток. – Ваш отец Утер не отличался строгостью в вопросах любви. Тебе, как никому, это известно. Хотя, – он усмехнулся, – в нашем роду такое поведение в порядке вещей. И если уж ты говоришь о королевской крови, Ллевелин, то стоит ли забывать, что Мерлин, которого я здесь представляю, родной брат Утера, следовательно, старший в роду.
Все удивлённо уставились на оратора. Похоже, кандидатура Мерлина на британский трон никем ещё серьёзно не рассматривалась.
– Но я не об этом, господа. И вы, моя прекрасная леди. Ибо вовсе не для того мы здесь собрались, чтобы соревноваться, чья кровь знатнее. А пророчество… Увы, Ллевелин, оно поддельное.
– Но я получил его от Артура! – поспешил возмутиться Страж Севера. – К тому же, неужели все эти достойные рыцари, – он обвёл рукой тех, кто принёс в зал собрания сочинение младшего сына Утера, – лжецы? Ведь если меня ты обвиняешь во лжи, то и они повинны в ней!
– Я тоже получил свою часть пророчества от Артура. И настаиваю, что оно истинно! – воскликнул Мордред.
– Пойди оно всё прахом! – густо краснея, взревел сэр Борс, хлопая о столешницу свою часть. – Самозванец уже вполне показал себя! Так мало того, он смеет именовать нас лжецами! Торвальд, я так больше не могу!
Герцог метнул на меня ненавидящий взгляд, краем глаза замечая, как ложатся на столешницу части пророчества Богарта и Бана.
– Эта часть принадлежала сэру Персивалю, – произнёс сэр Богарт.