Все лорды Камелота
Шрифт:
– О чём ты, дружок? Есть два слова, которые зачастую путают, величая одно понятие другим. Но это огромная ошибка, подчас ведущая к тяжёлым последствиям. Есть страх – он леденит душу, приумножает количество врагов и их силы, заставляет искать спасение в безумном бегстве или же в не менее безумном оцепенении. И то и другое одинаково гибельно. Есть опасение – оно мешает ложной беззаботности, защищает от внезапного предательства. Оно даёт возможность видеть врага таким, каков он есть, заставляет изучать его сильные и слабые стороны, чтобы оставаться в безопасности, заставляя противника бороться с самим
– Как это? – удивился Годвин.
– Как? – усмехнулся я. – Возьми копьё и бей им меня в грудь.
– Но, сэр Торвальд, вы без кольчуги, без гамбизона, я могу ранить вас!
– Тебе это не удастся, так что можешь действовать смело.
Годвин отошёл к куче сложенного посреди шатра оружия, поднял копьё и, взвесив его в руке, вновь нерешительно посмотрел на меня.
– Милорд, но оно же острое!
– Конечно. Иначе это было бы не копьё, а шест.
Мальчишка вздохнул, перехватил копьё так, словно у него в руках была лопата для вынимания хлебов из печи и, не спуская с меня вопросительного взгляда, подошёл поближе.
– Давай! – скомандовал я.
Годвин нехотя ткнул копьём вперёд. Я развернулся на месте, пропуская его мимо себя.
– Нет, не так! Резче! И хват уже. Ты же не собираешься перекидывать меня через себя, словно тюк сена. Слегка согни колени. Чуть-чуть поприседай, чтоб не чувствовалось напряжения. Двигаться вперёд и назад нужно быстро, как бы прыжком, но не поднимая высоко ног, а словно скользя над землёй. Понял?
– Понял, – неуверенно кивнул юноша.
– Давай ещё раз.
Второй раз был много лучше первого. Я вновь увернулся, отведя древко копья в сторону, едва сдерживаясь, чтобы не провести контрприём.
– Ничего-ничего. Уже получше. Только не проваливайся, не тянись за копьём, пытаясь меня достать. Этим ты всё равно не достигнешь цели, зато потеряешь равновесие. Давай-ка снова!
Годвин послушно провёл короткий выпад, впрочем, всё же слишком длинный, чтобы быть правильным. Я повернулся, пропуская острие мимо себя, перехватил древко руками, дёрнул вперёд и легонько ткнул носком ноги Годвина под колено. Он взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, но беспомощно рухнул на спину, оставляя мне своё оружие.
– Вот так, – подытожил я, поворачивая копьё наконечником вниз. – Никакой силы, никакого противоборства, одно лишь владение собственным телом и знание общего устройства человека. Насчёт же страха… – я отбросил копьё и протянул оруженосцу руку, помогая подняться. – Когда-то жил некий полководец, который на слова своих помощников о том, что войско врага значительно превосходит его силы, велел принести большую змею и ударом меча отсёк ей голову. Затем, подхватив за хвост обезглавленное тело, изрёк: «Вы видите, что по отделении головы оставшаяся часть безопасна. Так что всегда борись с головой противника, всё остальное лишь следует её приказам». – Я заботливо отряхнул землю, приставшую к тунике юноши. – А вообще-то раз уж ты свернул с пути друида, тебе стоит научиться пользоваться оружием.
– И головой, – негромко добавил Годвин.
– «А шо, курс молодого бойца», – зазвучал в голове энергичный голос Лиса. – «В здоровом теле здоровый дух, здоровый телом завалит двух».
– «Двоих», – поправил я.
– «Двоих не складно. Ладно,
– «Ответим ему тем же. Что ещё?»
– «Пробовал принимать ставки. Ты идёшь три к одному, но народ как-то жлобится ставить. Да, чуть не забыл!» – Лис сделал эффектную паузу, выжидая, когда моё терпение окончательно лопнет. – «Мы тут с коллегами посовещались и решили Ллевелину за примерное, в смысле приблизительное, несение караульной службы на вверенном его попечению стратегическом объекте подарить действующую модель дубликатора в масштабе один к одному. С личными тремя крестиками, по безграмотности символизирующими подпись маршала Будённого».
– «Лис, а если без всех этих выкрутасов?»
– «Какой-то ты скучный! Ладно, рассказываю. Ты сам видел, что дубликатор исполнен в виде очень симпатичного ящичка. То, что он по здешним понятиям волшебный, мы уже убедились. Но у него есть ещё ряд полезных качеств. Первое: электронный замок, настроенный на папиллярные линии пальцев. Так что ларец открывается одним прикосновением, но только того, чьи пальчики внесены в память бортового компьютера. Без этого дубликатор можно бросать в огонь, колотить кувалдой – результат будет нулевым. Второе: прибор может управляться с вынесенного пульта. Так что в радиусе двух километров никакие стены нам не помеха. И третье: при помощи этого же пульта включается радиомаяк, который показывает, где хитрый сундучок сейчас находится».
– «Ну и что?» – поинтересовался я, не совсем понимая, к чему клонит напарник, расхваливая это чудо иноземной, вернее, иномирной техники.
– «А вот что!» – радостно заявил Лис. – «Мы кладём в дубликатор копии пергаментов Персиваля, Галахада и Борса, а ты передаёшь их герцогу, утверждая, что именно в таком виде тебе вручил их этот сэр Агропром. Или как там его?»
– «Аграмар», – машинально поправил я.
– «Один хрен! Шо он уже тебе при этом наплёл, думаю, ты сам сочинишь, у тебя это хорошо получается. Потом ты отзовёшь Ллевелина в сторонку, вручишь ему копию фрагмента Лионеля, ну и напоёшь что-нибудь на тему „Без тебя мне не прожить и дня, только ты каждую минуту“.»
– «Ну, предположим», – согласился я. – «Что дальше?»
– «А дальше больше!» – обнадёжил Рейнар. – «Посуди сам, Ллевелину куда-нибудь понадобится положить такой ценный подарок. Думаю, после того как завтра утром ты раскатаешь ихнего прынца, у Ллеви к тебе будут особо нежные отношения и наверняка он не заподозрит своего бравого защитника в каком-либо подвохе. Теперь смотрим: у Ллевелина будет иметься такой себе портативный сейф, причём роскошной работы. Он будет уверен, что никто, кроме него, этот сейф открыть не в силах. При этом в дубликаторе уже будут лежать, так сказать, три ценных вклада. Как ты полагаешь, высок шанс, что он и остальные имеющиеся части пророчества пожелает хранить в том же месте?»