Все мы родом из детства. Первая книга романа «Вера и рыцарь ее сердца»

Де Ланге Владимир

На землю опускалась тишина вселенной, и ночь словно показывала людям предел их человеческих возможностей. Ночь освобождала человека от дневной суеты, а взамен предлагала отдых каждому, будь то буйный или кроткий, счастливый или печальный, одинокий или всеми любимый. Ночная тьма покрывала многие тайны и преступления, но иногда в её покое избранным открывается великая тайна мироздания.

Раньше люди умели читать эту тайну по звёздам, но Ронни этому не обучали, из всех звёзд он отдавал предпочтение Венере, сияющей каждый вечер яркой точкой

над горизонтом. Впрочем, в тот поздний вечер он не искал Венеру на небе, в ту ночь она светила для кого-то другого, потому что юноша ехал домой, уставившись перед собой.

Всю дорогу юноша размышлял о том, что приключилось у бункера всего несколько часов назад. Раз за разом в самых ярких деталях его воображение рисовало картину произошедшего, и каждый раз воспоминания юноши останавливались на моменте падения бездыханного тела незнакомца к его ногам, обутым в новые кожаные ботинки, а дальше – провал в памяти. Представить, что случилось бы с ним и с его собственной жизнью, если бы этот Раймонд умер, он просто не мог. Умом Ронни понимал, что это почти случилось, но его сердце отказывалось принимать этот факт за правду, ведь он не мог быть убийцей.

У самой калитки своего дома юноша определил для себя чётко и однозначно: крик, насилие, гнев, несостоявшееся убийство – всё это не могло быть простым набором случайностей. Этот сценарий был кем-то спланирован, где каждый момент обладал силой менять жизнь человека навсегда, но почему его рука вдруг расслабилась и, главное, она расслабилась не по его воле? Чья воля не дала ему убить кудлатого парня? Неужели это Бог вмешался в мою жизнь или жизнь Раймонда?

В этот миг его потрясло чувство сопричастности к тайне всего человечества. К тайне любви? К тайне гнева? А может быть, к тайне самого Бога?

Последняя мысль понравилась Ронни больше всего. И хотя юноша не мог её чётко сформулировать, ему хотелось этим вечером только одного – довериться этой силе, спасшей его от убийства. Он боролся за каждый момент этого прозрения, чтобы сохранить на всю жизнь, но, увы, …оно ускользнуло, и над головой вновь засияли холодным светом звёзды, и ночь вновь погрузилась в безмолвие.

Ронни соскочил с велосипеда, закрыл за собой калитку и оглянулся вокруг. Когда велосипед уже стоял в гараже, он подошёл к тополю, что рос перед его окном, и, глядя в небо, вмещающее в себя всю вселенную, стал молиться: «Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое…».

Теперь небо уже не пугало сгустившимися мрачно-синими красками, оно было праздничным и мирным. Звёзды меркли в ярком свете восходившей на небосвод луны, у каждого светила была своя небесная роль.

Прошёл день, потом другой и третий, но мысли о происшедшем не давали юноше покоя, ему нужен был совет отца. Субботним вечером, когда Альфонс дремал с газетой в руках, а Ронни сколачивал игрушечный столик для сестры Диан, подошло время их разговора.

– Папа, ты веришь в Бога?

Близился ужин, мама гремела кастрюльками на кухне, и сестра

Диан крутилась возле неё. В комнате были только они вдвоем, сын и отец, который на вопрос сына утвердительно кивнул головой.

– Почему ты веришь в Бога?

– Потому что у меня родился ты.

– А ты сам видел живого Бога?

Альфонс, помолчав, отрицательно покачал головой.

– Папа, это правда, что Бог создал ночь и день, землю и всё, что на ней, в шесть дней?

– Так написано в Библии.

– А Бог любит тебя?

– Твоя бабушка Мария говорит, что любит.

– А меня, меня он любит?

Этот вопрос Ронни остался без ответа, потому что из кухни прибежала Диан и позвала всех к столу. После ужина Ронни вернулся к прерванному разговору с отцом.

– Папа, ты веришь, что Иисус Христос – сын Бога?

– Я думаю, что у каждого отца должен быть наследник. У небесного отца тоже, – ответил Альфонс, в раздумье чуть наклонив голову.

– Если Иисус вознёсся на небо, то как он может отвечать на молитвы, если его нет на земле?

– Ты же сам слышал рассказы из Библии, сам и решай «как».

– Папа, ты когда-нибудь читал Библию? На каком языке она написана?

– Библия лежит в церкви, и только посвящённые могут читать её.

– А я могу быть посвящённым?

– Ронни, перестань дурью маяться, оставь отца в покое. Я тебе вот что скажу: ты говоришь о любви Господа? Наслушался этих сказок от своей бабушки? Знаешь, что происходит с посвящёнными людьми, которые читают Библию и думают, что они самые умные? Они уходят в монастыри, а там занимаются развратом, мужчины спят друг с другом и совращают монахинь! Вот посмотри!

Валентина раскрыла перед сыном толстую книгу и пальцем указала на фотографию. Это была одна из трёх книг, хранившихся в доме Де Гроте.

– Видишь этот колодец? – продолжала Валентина. – Этот колодец находится в женском монастыре, где женщины сохранили себя для жизни с Иисусом. Они хранили и обет молчания, когда вместо Иисуса Христа они отдавались на поругание божиим людям, но, как ни старайся, а правду не скроешь. Эти бедные монашки своих детей, зачатых в пороке, рожают и кидают в этот колодец. Видишь эту фотографию и скелеты несчастных младенцев на дне?

Ронни сразу припомнились котята и их жалобный предсмертный писк, и он понял, что уже не хочет быть посвящённым, чтобы читать Библию, будет лучше слушать рассказы об Иисусе из уст бабушки Марии…

Время шло своим чередом. Ронни работал сосисочником, по вечерам учился, а по выходным дням веселился в банде «Бункерских крыс». Раймонд вскоре стал его хорошим другом, их дружба держалась на традициях банды. Вместе с другими вольными «крысами» – храбрыми юношами и их независимыми девушками – молодой Де Гроте разгребал заваленные блиндажи и туннели, оставленные фашистами в наследство бельгийской молодёжи, и развлекал заблудившихся путников, проходивших по тропинке между бункерами, взимая с них дань.