Все на продажу
Шрифт:
— Простите, — сказала им Патти, — но я вас, кажется, не знаю.
— Зато мы вас знаем, — сказала рыжая. Она была у них за главную. Брюнетка молча пыжилась, воображая себя невесть кем. — Это насчет Диггера.
Патти с облегчением перевела дух. Поклонницы! Две свихнутые, вообразившие, что цель их жизни — поглазеть на Диггера. Так иногда случалось, и правильнее всего в этой ситуации было сохранять вежливость и дружелюбие, но постараться быстрее унести ноги.
— Если вам нужен Диггер, то обратитесь в его звукозаписывающую компанию. Попробуйте поговорить с кем-нибудь из отдела рекламы.
Девушки
— Нам реклама ни к чему, — сказала брюнетка.
— Но огласки не избежать, — подхватила рыжая. — Нам уже звонили из «Стар»…
— Простите, у меня дела, — сказала Патти. — Мне надо идти. — Собачка вырывалась из ее рук. При своем раздутом брюшке и тоненьких лапках она оказалась скользкой, как детеныш тюленя.
Рыжая девушка шагнула к ней.
— Вам наверняка захочется нас выслушать. Мериэл специально взяла отгул.
— Извините, — сказала Патти, — но я ничем не могу вам по мочь.
— Нам ваша помощь ни к чему, — заверила Мериэл.
— Мериэл будет звездой, как Джей-Ло, — заявила рыжая.
— Я собираюсь сделать то, что должна. Мы с Сенди все обсудили и решили, что правильно будет сначала все рассказать вам, — продолжила Мериэл.
— Что рассказать? — крикнула Патти.
Привыкайте к мысли, что вам придется поделиться мужем, — сказала Сенди. — У Мериэл будет ребенок от Диггера.
— Давно ты разговаривала с сестрой? — спросил Селден без особенного интереса.
— Она не берет трубку, — ответила Джейни. — Может, отправилась к Диггеру в Европу?
Был вечер четверга, когда вручались награды мэра в области моды. Джейни сидела в спальне у туалетного столика. Миловидная азиатка занималась ее макияжем, стилистка разложила на кровати три платья. Джейни, несмотря на суету, с любовью смотрела на Селдена: она наслаждалась новым чувством — приготовлением к важному вечернему событию вместе с мужем.
— Думаю, рано или поздно она даст о себе знать, — сказал Селден, роясь в ящиках в поисках галстука-бабочки. Ему было не по себе от необходимости одеваться в присутствии стольких женщин.
— Наверное, я надену синее платье с мехом от «Люка Люка», Барбара, — сказала Джейни стилистке. — Черный цвет устарел, ведь так? По-моему, это цвет для бедных ассистенток, он сочетается со всеми черными предметами. Носить вещи других цветов труднее, приходится заботиться о своем гардеробе.
— Это правда, — согласилась та.
— Да, черный — не цвет, — подтвердил Селден, наклоняясь, чтобы поцеловать жену, но она отвернулась, поэтому его губы коснулись лишь ее волос.
— Дорогой, я уже накрасилась!
— Значит, я весь вечер не смогу тебя поцеловать?
— Не сможете, — подтвердила за клиентку косметичка.
— Мой муж еще не до конца понимает, что значит нью-йоркский прием, — сказала Джейни.
Селден решил перейти в гостиную и выпить в ожидании. Он бросил в стакан три кубика льда и налил на полтора пальца водки. Он уже устал от приемов, а ведь еще только четверг. За неделю это был уже восьмой по счету. Джейни, правда, сказала, что их ждет единственная вечеринка в этот вечер. Селден уставал не столько от самих приемов, сколько от бесконечных приготовлений к ним:
— У вас очаровательный супруг, — донесся до его слуха голос стилистки.
Джейни ответила:
— Да, у меня хороший муж.
Селден вздохнул. После возвращения из свадебного путешествия она штурмовала Нью-Йорк с рвением скалолазки, решившей покорить высочайший пик, а его превратила в шерпа в черном галстуке. Он говорил себе, что долго это не протянется: Джейни быстро устанет от всей этой светской кутерьмы, остепенится, забеременеет — и у них пойдут дети. Они уже разговаривали о скором приобретении квартиры на Парк-авеню или на Пятой, но он все больше приходил к мысли, что лучше подождать и купить дом за городом, в Гринвиче или Катоне: в конце концов лично у него не было необходимости жить в центре города, он не мог себе представить, как там можно растить детей…
Но уже через мгновение его мысли прервало торжествующее «ну?» Джейни. Обернувшись, он увидел ее в обманчиво простом платье, с обнаженными плечами. Ее кожа сохранила с лета смуглость, цвет платья подходил голубизной к синеве ее глаз, сиявших, как сапфиры. На шею падали по моде тридцатилетней давности завитки волос — Селден вспомнил слова Джейни о возвращении этой моды. Он уже все ей простил.
— Ты такая красавица! — прошептал он, теперь довольный тем, что они выходят в свет. Он понял, кто он такой, каково его место в мире. Он — чрезвычайно успешный человек, женатый на потрясающей женщине. Такой судьбе любой бы позавидовал. У него было все, о чем можно мечтать.
Спускаясь в лифте в вестибюль, он сжал ее руку и притянул к себе, стараясь не смазать ее грим. Тем не менее она напряглась.
— Ты очень красивая, — повторил он.
— О, дорогой! — вздохнула она. — Спасибо! — В лифте было зеркало, и она самодовольно в него поглядывала, приподнимая одну бровь. — Но я напрасно не надела украшения.
— Тебе не нужны украшения, — прошептал он, имея в виду, что она красива и без них.
— Нет, нужны, — не согласилась она, делая вид, что не пони мает. — Я могла бы что-то взять напрокат в салоне «Гарри Уинстон», но они приставляют к своим драгоценностям охранника. Я подумала, тебе это не понравится.
— Правильно подумала. — Он засмеялся. — Мне и так не нравится делить тебя со всем Нью-Йорком.
Ему показалось, что Джейни презрительно закатила глаза, но в следующую секунду двери лифта открылись, и она превратилась в улыбающуюся, любящую жену, шествующую рука об руку с ним к лимузину. Усевшись на заднее сиденье, она сказала:
— Я подумываю об ассистентке. Барбара не поверила, что я обхожусь одна. Она говорит, что ассистентки есть у всех. У Мими тоже есть…
— Кто такая Барбара?