Всё на свете

Юн Никола

Проверяю время на телефоне. Почти девять. Я иду к концу прохода С-Х и прячусь. Бабочки возвращаются в живот.

Минутой позже я наблюдаю, как он медленно идет по проходу, рассматривая полки.

Его волосы отросли.

Длинные свободно свисающие локоны смягчают угловатость лица. А еще он не одет в черное. Ну, его джинсы и кроссовки черные, а футболка серая. И думаю, он стал выше.

То, что он выглядит так по-другому, заставляет меня паниковать больше всего, что произошло за последние несколько недель - прощание с Карлой, отъезд из дома вопреки совету доктора Чейза, оставление мамы в ее унынии.

Не знаю, почему думала, что он будет тем же. Я же изменилась.

Он достает телефон, чтобы снова прочитать мои инструкции.

Засовывает телефон в карман и смотрит на полки. Я поставила книгу обложкой наружу перед всеми остальными, чтобы он точно не упустил ее. И он не упускает. Но вместо того, чтобы взять ее, он засовывает руки в карманы и пристально смотрит.

Несколько недель

назад, во время беседы с моделью солнечной системы, я изо всех сил пыталась отыскать единственный ключевой момент, который направил мою жизнь по этой дорожке. Момент, который отвечал на вопрос - Как я сюда попала?

Но дело не в одном моменте. Их много. И жизнь может разветвляться от каждого разными путями. Может, есть версия жизни, в которой делаешь выбор или не делаешь.

Может, есть версия моей жизни, в которой я все-таки болею.

Версия, в которой я умираю на Гавайях.

Еще одна, в которой папа с братом все еще живы, а мама не сломлена.

Есть даже версия моей жизни без Олли в ней.

Но не эта.

Олли достает руки из карманов, хватает книгу с полки и читает. Он улыбается и слегка покачивается на сводах стоп.

Я выхожу из укрытия. Иду к нему по проходу.

Улыбка, которой он меня одаривает, стоит жизни.

– Нашел твою книгу, - говорит он.

КОНЕЦ