Всё началось с дракона
Шрифт:
— А несогласных? — поинтересовался Дирт.
— Как обычно, — пожала плечами Ирис и махнула рукой, — Все свободны. Работаем.
И странное дело, все развернулись и побежали исполнять, словно она никуда и не уходила, словно и не война, а бытовые проблемы порешали. А главное я видел, как отчаянье в глазах людей потихоньку сменила надежда.
— Ирис, — обнял я её сзади, когда мы остались одни.
— Что? — резко повела она плечами, всё еще пребывая в раздражении.
— Ты же машины запечатала?
— От, блин! — хлопнула она себя по лбу и села в кресло, а потом посмотрела на меня, — Хотя это мелочи.
— Нет! — тут же отрезал я, — Ты сама знаешь, что если он всё еще жив, то значит это ловушка.
— Знаю, — она отвела взгляд к окнам, — Но нельзя его бросать.
— Он поймет, — я снова подошел и обнял, — Ирис, а ты сама бы хотела, чтобы твои…, — я замялся, не зная как его назвать, — друзья рисковали собой?
— Я не собираюсь рисковать, — поморщилась она, а потом снова посмотрела на меня, — Но я все равно попробую его вытащить.
Это было крайне глупо, но отговорить, по крайней мере сейчас, её точно не получиться.
— Мал, — она обняла меня в ответ, — Я устала хоронить друзей и любимых. Люди живут так мало…. Если я пойду одна и не буду никого больше втягивать….
— Ирис! А как же я? — честно говоря, я до сих пор не знал, что же для неё значу. Да, наша природа обуславливает притяжение, но не любовь. Да и мы, если разобраться, знаем-то друг друга чуть больше месяца, а у них с Асире была целая жизнь.
Я почувствовал, как её пальцы сжали мою куртку. Она молчала, а внутри меня нарастала острая боль. Я уже почти видел, как она уходит, словно от меня на живую кусок плоти отрывали.
— Мал, — прошептала она, но так и не решилась продолжить.
— Не отдам! — я сжал её и встряхнул, — Слышишь?! Я тебя не отдам и не отпущу. Ты обещала стать моей женой!
— Но Мал, надо хоть узнать….
— Если ты пообещаешь туда не соваться, я пообещаю, что все разузнаю. Идет? А мы сегодня же, нет, прямо сейчас, возвращаемся! Ирис, — я заглянул ей в глаза, — Ты мне нужна тоже! И вовсе не из-за цвета твоей шкурки, а потому что я тебя люблю.
Она дернулась, а её глаза расширились от удивления, а я сам вдруг понял, что это правда. И что я её больше отрицать не могу. Боль внутри усилилась, почти разрывая меня на части, но одновременно и тепло, которое я так долго отталкивал, разлилось по груди и ухнуло куда-то вниз. В кончиках пальцев закололо, а сердце, внезапно, громко забухало.
— Мал…, — она спрятала лицо у меня на груди и обняла крепче, какое-то время молчала, а потом кивнула и отстранилась, — Хорошо. Возвращаемся.
Я хотел услышать другое, но и так тоже сойдет. Всему свое время. Мы ещё постояли минуту, глядя друг на друга, а потом Ирис отвернулась и пошла к выходу, а я следом, думая, что ко всему прочему, теперь добавилось и это. И кроме дерева, её у меня могут забрать и люди. Вот же чёрт!
Глава. 19. Дворец, интриги и прочее…
Ирис.
И… Я повернула за еще один угол и остановилась. Опять не туда. Да что ж такое-то?!! Почему это вечно происходит со мной во дворцах? В любых! Словно проклятием резко характеристики на ориентацию снижают. Вот вроде стены и коридоры, и в академии таких телега, ан нет, там нормально всё, а тут снова заблудилась.
Я
Мягкое золотистое сияние, идущее от стен, словно убаюкивало, шептало, куда-то затягивало…. С тех пор, как у меня появился хвост, золото стало невообразимо притягательным. Я спрашивала у Мала, почему у драконов такая к нему любовь? Так он мне целую лекцию прочитал, что оно необходимо, как катализатор, для магических процессов в теле. Особенно в боевой форме, поэтому у сильных — и рога золотые, и гребень, и когти, и глаза.
А в обычной форме почти не проявляется, разве что как узор в виде чешуек на коже, но это тоже редкость, и бывает только у сильных и одновременно «старых» драконов. По поводу «старых» тоже занудствовал, оказывается я вообще так, пешком из-под стола только вышла, он — ну взрослый, хотя именно до старости, еще далеко. Но! У него такой узор на спине и боках есть! Хотя, Мал, говорит, что и у меня между лопаток три чешуйки видно, но врет, поди. В таком месте самой-то сложно посмотреть, а других спросить я всё забываю.
Уж не знаю, в какую часть дворца я забрела, но народ тут словно вымер, и спросить дорогу-то не у кого. Я с тоской посмотрела назад, но я уже столько прошла, что скоро по кругу должна бы в исходную точку вернуться, так что я тряхнула головой и свернула за очередной угол.
Оба на! А тут и не коридор уже вовсе, а сад? Проход вывел на улицу в место, густо заросшее белыми чайными розами. От бутонов шел такой мощный, ошеломляющий запах, что даже голова немного закружилась. Белыми были же и каменные дорожки, и узорчатые мостики, и лилии в пруду, и ажурные беседки. Целых три, с дальней стороны самого большого пруда, которых тоже было три, и они каскадом переходили один в другой, загибаясь с двух сторон полумесяцем к входу.
А внутри этого полумесяца, полукругом стояли мраморные статуи. Две вместе по центру, и по две на отдалении от них по сторонам. Любопытно.
Я медленно подошла к самой крайней и прочитала: «Оджин — негасимое пламя», и следующая «Сина — бездонное небо», и следующая «Дарин — каменный великан», и еще «Валин — холодная вода».
Кто они? Имена вроде знакомые, точнее прозвища, но как-то очень смутно. А в центре, те две фигуры, были абсолютно одинаковые, и я даже уже не читая знала, что там написано. Зилам и Мализ! Ого?!
Скульптуры были сделаны удивительно точно, только не понятно, зачем они тут? В их ногах росло странное растение, напоминающее миниатюрное деревце с сине-красными, а поэтому сильно выделяющимися из общей гаммы, листьями. От него шла странная аура, вроде и не враждебная, но почему-то мне стало очень страшно. Я отступила на шаг и уперлась во что-то мягкое. И это мягкое ещё и со мной поздоровалось.
— Доброе утро, — зажурчал знакомый голос и, резко обернувшись, я увидела Парми. Теперь уже точно не доброе, но эту мысль я оставила при себе и только вежливо кивнула в ответ. Она осмотрела меня через полуприкрытые веки и ухмыльнулась, всего на секунду, тут же наклеив на лицо улыбку, — Гуляем? Или почтить великих пришла?