Всё началось с заката. Вместе

Поле Анастасия

– Ты же ничего не боишься.

– Да, почти ничего. И тогда я думала, что это «почти» ещё меньше, а не подхожу я, потому что сказала, что не приду. Но приходила и наблюдала издалека, злясь, что ты занимаешься пустой тратой времени и за одно мне покоя не даёшь. Спустя некоторое время решилась подойти и потребовать прекратить. Сам знаешь, к чему это привело.

– Да уж… если честно, не ожидал что получится тебя поймать и уговорить.

–

Если уж честно, то и не получилось бы, если бы я не позволила, – погладила я его по шее и груди. – Но я, опять же, не могу объяснить, зачем это сделала. Не хотела, боялась, опасалась, но поддалась желанию попробовать ещё раз. Напоследок. Успокаивая себя тем, что это только для того, чтобы убедиться – это глупость и я зря так распереживалась. Убедилась. В обратном. И то, что до этого было слегка нарушено, разлетелось в дребезги окончательно и восстановлению больше не подлежало. Но и смириться с этим я сразу не могла, поэтому пришлось напомнить тебе о твоём обещании. Ждала, когда же ты уйдёшь, страстно желая, чтобы ты не сдержал данное слово. Но ты ушёл, а я осталась и провела там всю ночь. По-моему, так и не шевельнувшись.

– Мира, если бы я знал, что можно не уходить…

– Нет, Рэйм… не надо. Я, конечно, не хотела, чтобы ты уходил, но и не знаю, как отреагировала бы, выполни ты моё не высказанное желание. С адекватностью проблемы не только у тебя начались. Но время шло… я думала, страдала от непонимания, а потом, Нечто, открыло мне глаза, и я наконец поняла, что со мной. Я любила тебя. Уже любила. Только появление новой проблемы, что мне теперь с этим пониманием делать, счастья не прибавило. Я обратилась с этим вопросом к отцу и он, прекрасно видя и зная, что я не в себе, выслушал и сказал, что решать мне, – я почувствовала, что на глазах собираются слёзы от пришедшей печали и грусти по отцу и братьям с сёстрами, но они ведь всё равно и сейчас со мной. – Что он поддержит любое моё решение и любое будет, по-своему, правильным. Но чего я хочу, решать только мне. И я решила. Так что да, я бы в любом случае пришла, даже не случись со мной того, что случилось. И я знала куда идти. Прекрасно знала, где находится ваше поселение, просто, после происшествия было не просто собрать мысли в кучу и конечный путь мне правда указали ваши костры.

– Мира… – прошептал Рэйм роняя своё лицо мне в изгиб шеи и плеча, падая на меня и обнимая. – Спасибо.

– За что? – медленно дышала я, пытаясь высушить глаза и обнимая его.

– За то,

что рассказала. Что любишь меня, не понятно за что. Что ты здесь не потому, что у тебя не было выбора. Спасибо!

Последнее он сказал на вдохе, начал целовать шею, просто невероятно нежно и аккуратно, медленно перебираясь к губам. И тогда я увидела его глаза. Они сияли так ярко, так светло и так счастливо, что с лёгкостью затмевали собой и солнце, и луну, и все звёзды разом. И всё было очень нежным. И лёгкие поцелуи, и касания пальцев груди, живота, бёдер… даже вжатие паха в моё бедро умудрялось быть трепетным. Рэйм снова, помимо поглаживаний начал шалить, хотя опять же нежно. И снова нашёл очень чувствительную точку между самым низом живота и тем, что всегда готово принять и соединиться с моим мужем. Но он не торопился, а я, балансируя на грани между собой разумной и собой утонувшей в удовольствии, думала о том, на сколько же это теперь кажется правильным и прекрасным. И я решила, поделиться своими мыслями с мужем, когда он уже перекатился на меня, устроился поудобней, но ещё не проник.

– Даже удивительно, на сколько я оказалась глупой, – сказала, глядя ему в тёмные, жаждущие, но внимательные глаза, заставляя остановиться и ждать, что же я решила такое сообщить в самый интересный момент. – Притом, что всегда считала себя очень умной и даже мудрой, но… сначала я бежала от твоего внимания и поцелуев, пока ты не поцеловал. Потом оттягивала и опасалась брачного обряда, пока он не произошёл. А потом боялась стать полноценной женщиной, пока не поняла, что ты был прав с самого начала и это единственно верное развитие наших жизней. Словно я всю жизнь прожила не дыша. Мне говорили «вдохни – погибнешь», а я не знала как, и боялась. Но я вдохнула. Вчера ночью впервые и теперь не могу и не хочу прекращать. Я хочу дышать тобой, дышать с тобой. Хочу, чтобы ты это знал, – задохнулась я на середине последней фразы от мгновенного отклика на мой посыл ногами и заканчивала говорить уже теряясь в памяти и отрывисто выговаривая слова. – Уяснил на всю жизнь… и не смел… забывать.

Глава 5. Приноравливаемая

Моя Мира! Моя Миратэя! Теперь точно уясню на всю жизнь. Теперь я буду слышать эти слова, каждый раз, как буду ласкать и любить тебя. А шкуру эту здесь оставлю сушиться до следующего купания. Нравиться мне здесь, полянка словно стала нашим вторым домом.

Конец ознакомительного фрагмента.