Все наши скрытые таланты

О’Донохью Кэролайн

Я передаю колоду Фионе, предлагая ей перетасовать и разделить карты. Она выбирает три из них. Пару секунд я ничего не говорю.

– Ты как… У тебя сейчас все нормально? – наконец спрашиваю я осторожно.

– В каком смысле?

– Карты говорят, что тебе, похоже, сейчас немного… печально.

– Я спрашивала тебя о своей карьере.

– Да, но…

Я взмахиваю рукой над картами. Пятерка кубков. Грусть, тревога, потеря. Тройка мечей. Сердечная рана. Девятка мечей. Беспокойство.

Губы ее дергаются.

Насколько я помню, Фиона Баттерсфилд всегда выглядела бодрой и уверенной в себе. И как бы слишком возвышенной, чтобы снисходить до заурядных личностей.

– Похоже, тебя сейчас сильно беспокоит нечто, не связанное с твоей… э-мм, карьерой.

Она долго смотрит на карты, и у меня возникает чувство, что сейчас она передумает и уйдет.

– В общем, наверное, это по поводу одного парня, – наконец произносит она. – Старше меня.

– О, – говорю я, стараясь казаться уверенной. Типа как: «Ну да, конечно, у меня тоже полно знакомых парней старше меня».

– Ему двадцать.

– Ого.

– Мы познакомились в театре, – говорит она с некоторой торжественностью, которая меня почему-то немного раздражает.

Слово «театр» она произносит четко и по слогам: «те-а-тр».

– Он хочет, чтобы мы…

– Занялись сексом? – предполагаю я.

– Да, – отвечает она с облегчением.

– И вы…

– Я не знаю! – неожиданно взрывается она, нервно проводя рукой по волосам. – Но знаешь, мы же встречаемся уже три месяца. Вроде как бы и нормально.

– Ага, – тяну я, а про себя думаю: «Вот это уже не моя сфера».

Я же еще любительница-гадалка, а не профессиональный психотерапевт. Но я пытаюсь держаться на высоте.

– Ну, карты определенно кое-что хотят тебе сказать.

– Что именно?

Я беру девятку мечей.

– Это изображение женщины, плачущей в кровати при мысли о мужчине, который заставляет ее выяснять отношения.

Она смеется. Не поддельным легким смешком, а по-настоящему.

– Да ладно тебе. Не в самом же деле карта означает именно это.

– Просто скажи, что ты еще не готова.

Она надувает губы и снова глядит на карту.

– Честно говоря, я вряд ли когда-нибудь буду готова. Мне кажется, он меня не настолько уж и привлекает. Но он в театральной группе, и все они там старше…

Я на мгновение задумываюсь.

– Ну, ты можешь всегда сказать, что отношения отвлекают тебя от… от твоего призвания.

Она кивает, размышляя.

– Да, неплохая идея.

– Или ты можешь просто порвать с ним.

Она улыбается, глядя на пол.

– И это тоже неплохая идея.

В это мгновение раздается стук в дверь. Снаружи стоят две девочки-первогодки.

– Мы слышали, вы тут гадаете, – произносит более храбрая.

Не успеваю я ответить, как меня опережает Фиона:

– Два евро за десять минут.

И оборачивается с шаловливой улыбкой.

– Я

позабочусь о заказах, если ты будешь обслуживать меня бесплатно. Идет?

– Идет, – неуверенно отвечаю я.

– Каждой звезде нужна своя гадалка.

Она пытается говорить это беззаботным тоном, но под внешней бравадой я различаю нечто, что могу уловить, только потому что сама такая. Фиона одинока. Каждой звезде нужна своя гадалка, а каждой девочке нужна подруга, с которой можно было бы поговорить по душам.

И так начинаются «Консультации Таро в Душегубке».

Тем же вечером я раскладываю карты на полу своей спальни. Я решаю проверить свои знания и удостовериться в том, что запомнила значения всех карт. Если мне предстоит устроить из этого бизнес, то я не должна попадать в неловкие ситуации, независимо от того, какие карты выпадут. Я указываю на них по очереди и произношу вслух значение, как будто выкрикивая магические заклинания.

– Туз кубков, любовь и гармония! Двойка кубков, романтические отношения! Тройка кубков, дружба!

Почему мне это дается настолько легко?

Когда я перебрала каждую карту по меньшей мере раза три, происходит нечто странное. В колоде оказывается еще одна карта, прилипшая к карте «Мира», последней из старших арканов. В отличие от остальных карт на ней нет ни номера, ни указания масти. На ней изображена женщина с длинными черными волосами и с ножом во рту. Она облачена в длинное белое платье. По-моему, я где-то видела ее раньше. Я заметила ее краешком глаза в тот день, когда рядом со мной в автобусе сел Рори, но с тех пор она мне больше не попадалась.

Ее зубы обнажены в игривой, но злобной ухмылке. Рядом с ней стоит какая-то поджарая собака вроде гончей или борзой, опасливо прижимающаяся к ноге женщины. Под картинкой написано всего одно слово:

Д О М О Х О З Я Й К А

Я сверяюсь с электронным руководством в поисках «Домохозяйки», но ничего не нахожу. Я ищу в Google – тоже никаких результатов.

Чем дольше я всматриваюсь в нее, тем сильнее меня охватывает беспокойство. Да, это далеко не самая жуткая карта в колоде – на десятке мечей, например, изображен мужчина, из спины которого торчат десять мечей – но Домохозяйка определенно выбивается из их числа.

Живот у меня сжимается, под ложечкой сосет. Меня охватывает чувство непонятной вины – как будто бы ты обидела кого-то, но не знаешь как именно. Кончики пальцев горят и словно заполняются электричеством. Я вдруг начинаю остро ощущать свою кожу. Каждый оборванный заусенец, сухие уголки губ. Словно я состязаюсь с этой картой, веду с ней борьбу, заранее обреченная на поражение.

В конце концов, это всего лишь картинка. Конечно, у нее преимущество в «гляделках».

– Мэйв! – зовет меня Джоан снизу у лестницы.