Все наши завтра
Шрифт:
– Твое желание для меня закон. Не говори потом, что я не способен помочь девице в несчастье.
Эшли весело рассмеялся и, вынув перочинный ножик, разрезал золотистый плод.
– Хочешь? – лукаво спросил он, держа кусочек ананаса на кончике ножа.
Поднявшись на цыпочки, Брук попыталась дотянуться губами до ананаса.
– Так нечестно! – наконец воскликнула она.
Эшли явно доставляло удовольствие поддразнивать ее:
– Кто тут говорил о честности? Если хочешь отведать плод, достань его. – Он попятился
Подбоченясь, Брук ответила:
– А кто сказал, что я хочу?
– Ручаюсь, что хочешь. – Эшли положил кусочек ананаса себе в рот. – М-м-м, как вкусно! – Он стал облизывать испачканные соком пальцы.
Брук капризно сморщила носик:
– Настоящий дьявол-искуситель этот Эшли Грэм!
Эшли расхохотался. Глаза его потеплели.
– Хорошо, дорогая, ты победила. – Он приблизился к ней. – В конце концов, искушение придумал не я, а ты, не так ли?
Брук лишь улыбнулась в ответ.
Он тут же отрезал еще один кусочек и, все еще не сдаваясь и дразня, провел влажной мякотью ананаса по губам Брук.
Она успела схватить сочный плод зубами, прежде чем Эшли передумал.
После этого он едва успевал чистить ананас – так быстро его поедала Брук. Ее рот был полон сочной мякоти, сок тек по подбородку, и, смеясь, Брук потянулась к карману Эшли за носовым платком. Но он остановил ее руку. Их глаза встретились. В них уже не было озорных огоньков.
Брук затаила дыхание, когда Эшли, нагнувшись, стал слизывать с ее лица липкий сок. Глаза ее затуманились, она вся дрожала.
Эшли больше не шутил. Он крепко прижал Брук к себе, ища ее губы. Этот поцелуй не был похож на те, другие. Он был пронзительно нежным, восхитительно долгим и уносил куда-то.
Когда их губы наконец разомкнулись, оба, казалось, были потрясены. Слова казались совершенно лишними. Эшли взял Брук за руку, и ей почему-то хотелось заплакать.
Вскоре они уже сидели в машине. Ехали недолго. Припарковываясь, Эшли заявил:
– Никто не может уехать с острова Кауаи, не совершив путешествия по реке Ваилуа. – Он посмотрел на Брук. – Ты готова?
Она кивнула.
– Тогда в путь. – Эшли схватил руку Брук и крепко зажал ее в своей большой ладони. Этот жест вызвал у нее трепет радости.
Три мили вверх по реке на катере промелькнули как прекрасный сон. Гид знакомил с историей и романтическими легендами этих мест, рассказывал о многочисленных захоронениях правителей и знати в пещерах прибрежных скал. Берега реки и сама долина представляли собой густые заросли пандануса и высокой травы, которой когда-то крыли крыши гавайских хижин.
Когда кораблик причалил в устье реки, Эшли помог Брук сойти на берег. Она, зацепившись за что-то каблуком, едва не упала в воду. Эшли подхватил ее.
– Осторожно, дорогая, – улыбнулся он. – Мне не хотелось бы выуживать тебя из реки.
Брук шутливо толкнула
Она вернулась к реальности, увидев то чудо, ради которого они сюда приехали, – Папоротниковый грот. Поскольку Эшли почти ничего не рассказал ей об этой достопримечательности острова, Брук не была готова к тому, что предстало ее взору.
Это была прохладная глубокая пещера, спрятанная в зарослях особого вида папоротника. Брук никогда не видела ничего подобного. Длинные стебли растений, словно девичьи косы, свисали над входом в грот. Недавно прошел дождь, и легкая завеса из дождевых капель, которые роняли листья папоротника, как бы закрывала вход в него.
Когда группа туристов подошла поближе, их встретило пение. Мужчина и женщина, находившиеся в гроте, пели песню «Я жду тебя».
Эшли обнял Брук и привлек к себе, шепнув на ухо:
– Тебе известно, что на Гавайях эта песня считается свадебной?
– Нет… – неуверенно, вымолвила она и провела языком по губам, которые от волнения всегда пересыхали. – Я этого не знала.
Эшли, откинув голову, внимательно посмотрел на свою спутницу:
– М-м… надо подумать, как расширить твои знания гавайской культуры. Ведь ты не можешь жить здесь, ничего толком не зная об острове, не так ли?
Брук почему-то покраснела. Когда Эшли пребывал в хорошем настроении, она порой не знала, как ей воспринимать его слова и поступки. Брук вздрогнула, снова подумав о том, что она очередная муха в его паутине.
– Эй, – сказал Эшли, коснувшись пальцем ее носа. – Я просто пошутил. Лично я не хотел бы ничего менять в тебе, даже ни единого волоска на твоей голове, не говоря уже о чем-то другом. – Тон его был вполне серьезным. – Я люблю тебя такой, какая ты есть.
Взгляды их встретились, но каждый все еще хранил свою тайну. Вскоре экскурсия подошла к концу, но Эшли сказал, что их ждут другие развлечения. Брук была рада, что он захотел разделить их с ней.
Они старались, как могли, но успели осмотреть далеко не все. Эшли не смог, например, показать ей сахарные заводы, но пообещал сделать это на следующий день, если удастся.
В дом вернулись прямо к ужину. У Брук были буквально считанные минуты, чтобы отдохнуть и переодеться. Она выбрала простое платье из черного трикотажа. Оно облегало фигуру, но не чрезмерно. Вымыв волосы и причесав их до блеска щеткой, Брук осталась довольна собой. Правда, пришлось прибегнуть к косметике, чтобы скрыть следы усталости и синяки под глазами.
Когда девушка спустилась вниз, Эшли был уже там и готовил себе коктейль.
– Не ожидал, что ты спустишься так рано. Могла бы и подольше отдохнуть, – мягко упрекнул он гостью.