Всё не случайно
Шрифт:
— 38,0. Не сбивается больше. Езжайте в город, вещи я собрал.
Перевожу взгляд на Тимура. Он залип на сыне. Смотрит, не сводя глаз, но не выражает никаких эмоций. Больше всего я боюсь, что он останется равнодушным. Пусть лучше уж злится на меня. И хоть он держит всё в себе, я вижу, что ему не без разницы.
— Сколько? — единственное слово, которое он говорит хрипло.
— Почти три с половиной года. Надо в город, Тимур. Я потом все объясню.
— Мама, мы домой поедем? — возвращает
— Да, малыш, только сначала в больницу заедем.
— Поехали, — и снова единственное слово.
— Антон, давай с нами.
— Ага, чтоб меня сразу прикончили?
— А что значит прикончили? — спрашивает мой любознательный малыш.
— Это когда что-то заканчивается, малой, — смеётся Тоша.
— Как мои мармеладки? — наивно вопрошает.
— Да, малой, — снова смеётся.
— А Тоша с нами поедет? — спрашивает у меня.
— Нет, Руслан, я попозже приеду, — садится парень на корточки перед ним.
И тут у сына образовывается целое солёное море в глазах.
— Так, причин для слёз нет, Рус, — начинает Антон. — Прекрати. Я приеду, но позже.
Да, Руслан очень любил Антона, и у них это было взаимно.
— Кто и почему должен прикончить тебя? — спрашивает Тимур до этого безмолвно наблюдавший.
— Те же, на чей кулак напоролась я, — начинаю, не видя смысла скрывать дальше. — Аня связалась с серьёзными людьми и наркотиками. Она должна огромную сумму, плюс подставила Антона, сказав, что якобы он слил информацию ментам. Ты же понимаешь, что его не оставят в покое. Они ищут его и ждут денег от меня.
— Что за люди?
— Колесников — говорит Антон. — Глава, вроде, он.
Тимур сосредоточенно думает о чем-то, глядя на Руслана, но очень расфокусированно.
— Собирайся, Антон. Никто не тронет тебя, — заверяет Бесоев уверенно, а Тоша смотрит на меня.
Я смотрю на Тимура, понимая, что он уверен на 100%, что уладит, и киваю Антону.
— Вы уверены? — ещё раз спрашивает у нас.
— Да, — твёрдо говорит Тимур.
Антон быстро скидывает вещи в сумку. Их здесь не так много, а вещи и игрушки Руслана он уже собрал.
Я одеваю сына и знакомлю с Бесоевым.
— Руслан, это Тимур, мамин друг. Тим, это Руслан, — смотрю на него обеспокоенно, а он смотрит мне в глаза. В его же плещется целая гамма разных чувств, которые я не могу разобрать.
Тимур садится на корточки перед сыном, протягивая ему руку, которую тот смело жмёт.
— Привет, — начинает Тимур.
— Пливет. А ты недавно с мамой дружишь?
— Да нет, — смеётся по-мальчишески. — Давно.
— А я тебя раньше не видел.
— А я уезжал просто. Теперь вот приехал, — он так спокойно говорит, чтобы не напугать его, что у меня щемит сердце.
— Я готов, — говорит Антон.
Мы
Тимур просит одного из охранников ехать на машине Антона, которая стояла во дворе на случай, если их найдут. Сами же мы едем на машине Тимура. Парни спереди, а я с Русланом сзади. Почти всю дорогу малыш спит, лёжа на мне. Периодически я ловлю взгляды Тимура в зеркало заднего вида.
Мы подъезжаем к какой-то частной клинике, в которую по пути звонил Тимур.
— Антон, подождёшь тут? Я потом отвезу тебя к себе домой, там охрана по всему периметру, да и смелости никто не наберётся столько, чтобы ко мне сунуться.
Тоша знал про Тимура. И кто он теперь тоже знал. Он понимал, что Тимур не будет разбрасываться словами.
— Я позвоню, — обещаю Тоше, и выношу спящего Руслана.
В больнице нас уже ждут обходительные врачи, а я рассказываю о состоянии сына, симптомах и их длительности, о чем мне Антон поведал по пути. Также рассказываю о частых ангинах, тонзиллитах.
Руслан ведёт себя спокойно, пока его осматривают.
— Ну что, боец, молодец, ложись. Сейчас мы с мамой поговорим, и она придёт, хорошо?
Руслан молча кивает.
В коридоре доктор сообщает нам с Тимуром, что необходимо удалить миндалины, и, если мы согласны, то операцию назначат на завтра.
— А без неё никак?
— Ну судя по вашим рассказам и сильно увеличенным миндалинам, лучше удалить. И болеть он будет реже. Поверьте, там ничего страшного. Общий наркоз, максимум двадцать минут и всё. Просто иначе дальше могут быть серьёзные осложнения.
— Я поняла вас, хорошо, мы согласны, — растерянно говорю я.
— Что ж, отлично, мне нужны будут ваши документы для оформления, сейчас медсестра поставит укол, чтобы спала температура. Лежать будете дней пять, поэтому нужны вещи. Завтра в час проведём операцию.
Врач оставляет нас с Тимуром. И я не знаю с чего начать, но он меня опережает.
— Всё путём будет, мне тоже в детстве удалили.
— Да? — удивляюсь. — Понятно в кого тогда. А как с работой быть?
— Ты серьёзно? — смотрит, как на дуру. — Уж переживут без тебя.
— Ты, если что, завози документы, я буду смотреть.
Я смотрю в окно вдаль, пока он стоит, облокотившись спиной на подоконник.
— Почему ты не сказала? — всё-таки выходит на этот разговор Тима.
— Потому что ты захотел разойтись, — всё так просто и понятно.
— Всё могло быть по-другому.
— Я не хотела создавать тебе лишних проблем, — на данный момент это всё кажется нелепым. — Сейчас я примерно понимаю, почему ты хотел разойтись. С Русланом всё стало бы ещё сложнее, не так ли?