Все не так, как кажется
Шрифт:
— Она пришла на следующий день, я взяла с нее нами обговоренную сумму в шесть тысяч рублей, она удивилась еще, что немного. А через два дня пришла с прейскурантом наших цен и начала все расспрашивать. Пришлось сказать ей правду.
— Ясно. Гони шесть тысяч.
— Что?
— Деньги говорю, верни.
— Вы же сказали их бросить в ящик для бездомных животных?
— Сказал. Но в этом ящике только несколько сотен и мелочь. И не надо мне втирать, что его уже открывали. — Девка неохотно открывает своей кошелек и протягивает мне деньги. Видимо не
— Будешь шалить руками с коробкой, я лично пошлю к тебе группу сектантов. — Хлопаю дверью, и мы выходим вновь на морозный ветер.
— А чего ты вообще за мной таскаешься, Стрельников?
— Мне бы тебя до дома доставить, тогда буду спокоен.
— Папуля, иди к жене и дочке. О, цветочный! Не могу же я прийти к девушке без цветов.
— Она тебе этими цветулями жопу отхлестает или морду. Не дури, давай домой.
— Тогда не розы, они с шипами. Сирени здесь точно нет. А что у нас еще есть сиреневое?
— Фингал.
— Не смешно.
— Зато действенно. Артем, пошутили и хватит.
— Серег, я не шучу. Я же впервые влюбился. Ну хочется мне к ней, понимаешь. А впереди два выходных. И что, получается, я ее только в понедельник увижу. А мне сейчас надо. Очень надо.
— Ой, пойдем выбирать тебе букет.
— Мне ничего не нравится.
— Белые розы не могут не нравиться девушкам.
— Но они с шипами, а если и вправду побьет?
— Бьет, значит любит. Точно тебе говорю.
— Ладно. Возьму охапку белых роз. Без упаковки. Так будет красиво.
Покупаю цветы. Еле-еле беру это колючее существо, и мы выходим из магазина.
— Мне тут пять минут через дворы. Езжай уже домой, пока таксист не завопил.
— Точно дойдешь?
— Не настолько бухой, чтобы не понимать сути происходящего.
— Ладно. Маякни мне потом, как и чего.
Иду по дворам, где ни хрена не видно, хоть бы уже снег скорее выпал. Прохожу мимо каких-то гопников, а сам уже вижу картину, как приду все же с фиолетовой мордой и без цветов. Но нет, на удивление стая гопников на меня не обратила внимания, и я благополучно добрался до нужного дома. Мне однозначно везет, дверь мне в этот раз открыла не добродушная бабулька, а молодая девушка.
В очередной раз поднимаюсь к Ире с какой-то надеждой. Думал, не откроет, но через считанные секунды дверь мне все же открыли.
— Привет. А я думал, что не откроешь.
— Вы бы мне сына разбудили, если бы не открыла. Что вы здесь делаете?
— Можно войти. Я замерз.
— Может потому что не стоит ходить с распахнутым пальто в минус десять.
— Не стоит.
— Проходите. — Захожу в теплую прихожую, снимаю обувь и пальто. — Ир, возьми цветы, это тебе. Прости, что без сирени, но эти тоже красивые, мне кажется.
— Спасибо. Но я просила больше не покупать мне цветы, тем более в таком количестве. И все же, зачем вы пришли? — Ира кладет розы на комод и выжидающе на меня смотрит. А у меня в очередной раз поехала крыша от ее вида. Забавно,
— Ир, я заплатил в клинике не для того, чтобы тебя обидеть. Я просто хотел помочь. Это просто дорого и я могу себе это позволить. А ты одна, у тебя даже нет никого. Откуда ты вообще взяла деньги? Или кто-то все же есть?
— Да, есть. Аванс называется.
— Слава Богу. Ир, можно я тебя потрогаю?
— Вы пьяны. Вам лучше уйти.
— Я не пьян, просто был на дне рождения подруги и немного выпил.
— Подруги?
— Да. Студенческая подружка, ты видела ее на кассе тогда, помнишь?
— Помню.
— Ир, ты только не подумай ничего плохого. Ты…. Ты мне очень нравишься, я даже объяснить не могу как сильно. — Обхватываю ее щеки холодными руками, слегка поглаживаю скулы и тянусь к теплым губам. — Очень сильно.
Зарываюсь руками в ее волосы. Черт, как же невыносимо долго мне хотелось их потрогать, не боясь, украдкой, как какой-то маньяк. А вот так просто, перебирать их в руках. Легонько прикасаюсь к ее губам, а потом и вовсе всасываю ее сладкие губы, как одержимый. Голова кружится то ли от опьянения, то ли от понимания, что вот она в моих руках. Ира не спешит отвечать, но через считанные мгновения наши языки сплетаются, и она сама тянет ко мне свои маленькие ладошки. Одной рукой легонько касается моего плеча, а потом и вовсе крепко сжимает. Еще несколько секунд безумства и Ира отталкивает меня. А я только сейчас понимаю, что она совершенно не умеет целоваться…
Глава 8
Артем
Стоим и оба тяжело дышим. Смотрю на ее раскрасневшиеся щеки и вновь убеждаюсь, что не умеет. Не умеет она целоваться и вообще. Не удивлюсь, если ребенок — результат приставаний мамашиных ухажеров, а точнее изнасилования. Хотя, если вспоминать разговор, из дома она ушла в пятнадцать, а родила в семнадцать. Нет, не мамашины сожители, хотя хрен тут, что узнаешь. Итак, лишнего слова не вытянешь.
— Вам лучше уйти.
— Не. Не получится. Там холодно. Не прогоняй меня, пожалуйста. Обещаю, больше не буду приставать, но если ты сама не захочешь. А Антон дома?
— Да. Спит в своей комнате.
— Понятно. — Ира подходит к комоду и берет цветы, а потом просто уходит в сторону кухни. Ну, ничего я не гордый, просто так не уйду. Прохожу на кухню, облокачиваюсь о стену и наблюдаю за Ирой, которая начинает аккуратно подрезать цветы, потом достает из полки банку и наполняет ее водой.
— У меня всего одна ваза и такой букет туда не влезет.
— Одна ваза? Не порядок. У молодой девушки должно быть как минимум семь ваз на каждый день недели.
— Мне не дарят цветы, поэтому вазы тоже не нужны.