Все не так, как кажется
Шрифт:
— Она выглядит настоящей, так и не скажешь, что искусственная.
— Я выбирал лучшую. И к тому же мои высоченные потолки позволяют купить именно такую.
Антон теряет суть нашего разговора, в какой-то момент он просто садится и начинает играть с Пушей. А мы с Артемом, словно дети наряжаем елку. В довершении Артем поднимает меня на плечи, и я вставляю на верхушку елки красивую звезду.
— Вот теперь у нас точно праздник.
Пока Антон играет с животными, мы с Артемом приступаем к готовке.
— Потри, пожалуйста,
— Конечно, я сделаю это быстро и надеюсь без своих пальцев в салате.
— Ну, пальцев там быть не может, так, кусочки кожи, если ты сотрешь ее, когда будешь натирать свеклу.
— Вот ты нахалка. Это вообще-то был намек, что я не хочу этого делать, и меня надо будет пожалеть.
— Открою тебе страшный секрет. Я тоже не люблю это делать, поэтому дала это задание тебе. Мне казалось, что ты мне не откажешь. И я оказалась права.
— Ясно.
— А мы точно это все съедим?
— Я — да. У нас еще есть два дня после, а потом что-нибудь свежее приготовим. А вообще, если бы не наше зверье, смотались бы куда-нибудь на море. Ты кстати была заграницей?
— Нет. Я и на море-то была один раз, в Евпатории.
— Ясно. Залатаем эти дыры попозже, ибо в новогодние каникулы никто не согласится сидеть с животными.
Все время нашей готовки, Артем неустанно смотрит на меня, порой мне становится неловко, может у меня что-то на лице или я что-то не так делаю. И эта его обаятельная улыбка смущает меня донельзя. Украдкой смотрю на себя в зеркало. Нет, все та же, ничего дурного нет. Буду надеяться, что он мной любуется, точно так же как и я им.
Пока народ еще не начал новогодние салюты мы все вместе идем гулять с собаками. Антошка убегает вперед и носится с четвероногими друзьями.
— Ириш, а давай съездим через пару дней на лыжах покататься или санках, куда-нибудь, где большие горки.
— Можно. — Мы идем дальше, а потом Артем неожиданно валит меня в снег.
— Ай! — Артем ложится рядом, а мне становится так смешно. Взрослые люди лежат на снегу за несколько часов до нового года, и ведь никто не пьян.
— Обожаю снег, особенно когда он только выпал, — говорит Артем.
— Почему?
— Потому что его можно смело есть и не бояться, что его уже кто-то обоссал.
— Дурачок. — Легонько бью Артема в бок.
— Ну, ты еще скажи, что снег не ела?
— Ела и сосульки любила.
— Вот на фига мы столько готовили еды, когда на улице пропадает столько добра в виде снега и сосулек.
— Я могу оставить тебя здесь, ты кушай это, а я то, что приготовили мы.
— Один-ноль в твою пользу. — Артем подымается и протягивает мне руку. — Хватит лежать на холодной земле, а то еще чего-нибудь себе застудим на радость всяким уборщицам.
— Ты о чем.
— О своем, о девичьем.
— Ну,
— Ну, Ира! — передразнивает меня Артем. — Все, пойдемте провожать старый год и получать запас жирка.
Видимо Артем не шутил когда говорил, что все это съест. К десяти вечера Антон захотел спать, и как следствие подарки пришлось дарить раньше. Мой мальчик был безумно рад очередной новомодной игрушке от Артема, мой же подарок не вызвал в нем такого восторга. Ну и ладно, я вовсе не расстроилась.
Сам новый год мы встретили с Артемом в обнимку на диване, с бокалами шампанского под громкий звук салютов.
— Мой подарок не совсем красивый или… в общем, я заметила, что у тебя нет крестика, а ты сам сказал, что крещеный. Это тебе.
Артем
Ира подает мне маленький футляр, в котором лежат золотая цепочка и крестик. Если честно не ожидал. Я вообще не ожидал от нее подарка, к тому же крестик.
— Я потерял его лет пять назад, потом как-то и не думал приобретать. Ир, мне очень нравится. Спасибо. — Недолго думая, Ира вдевает крестик в цепочку и надевает мне на шею.
— Я в церковь сходила, мне его освятили. Только ты носи его всегда, не снимай.
— Не буду. Когда это ты успела?
— В пятницу, когда пораньше отпросилась.
— Вот какой я негодяй, наорал на тебя, а ты подарок мне покупала. Ну ладно, забыли. — Достаю футляр с кольцом и подаю Ире.
— Ириш, прости это пока не обручальное, но я хочу, чтобы ты его носила, а вот это колечко мне не нравится. — Снимаю с ее пальчика серебряное кольцо и надеваю свое. К счастью, с размером угадал.
— Очень красиво. Спасибо. — Целует меня в губы.
— Ир, ты только не думай, будет еще и помолвочное, и обручальное кольцо. Чуть позже, но будет.
— Ты такой смешной, не верится, что мой. Мой?
— Твой.
За новогодние праздники мы так никуда и не выбрались, забавно, но не было ни времени, ни желания. Нам было хорошо просто так. А пока занимались обустройством комнаты для Антона и всего прочего, времени не было и подавно. Судя по набранным трем килограммам, оливье и шоколадная колбаса где-то гуляет в области щек. Ира же напротив, кажется, похудела.
— Не хочется на работу, правда?
— Не хочется, но надо. Кстати, я скоро тебя уволю. — Поправляя мерзопакостный галстук, поворачиваюсь к Ире.
— В смысле? — испуганно спрашивает Ира.
— В прямом. Я взял тебя вместо своей секретарши, которая переломала себе все, что только можно. Но скоро она должна поправиться. И знаешь, не могу я ее уволить. Она и так какая-то ущербная и с такой фамилией и внешностью ее вообще никто не возьмет. А я ей обещал, что оставлю место за ней.
— Ясно.
— Но ты не расстраивайся, Ириш. Найдем тебе другое место или лучше вообще посиди дома до лета. Закончи нормально университет, да и Тошу тогда можно в садик не водить. Будешь создавать домашний уют. Как тебе?