Всё не то, чем кажется
Шрифт:
В окрестностях Подгорья река делается то шире, то уже и, наконец, окончательно набирает вес, остепеняется и величаво вплывает в озеро, именуемое Царь-Рыбой. К слову, называется оно так вовсе не потому, что в нём обитает крупная рыба, а потому, что прошлый правитель Четвёртого королевства однажды изволил кататься на лодочке без свиты и перевернулся. Выручили его подоспевшие рыбаки, несколько раз закинувшие сети и наконец в сетях же притащившие короля на берег. Но это не от неуважения, а оттого, что лодка рыбаков была крошечной и грозила перевернуться, если в неё попытался бы забраться
До того дня озеро носило какое-то малозапоминающееся название — то ли Синее, то ли Округлое. А после спасения короля в народе начало расходиться новое имя, да так и прижилось.
Сам правитель, когда прознал об этом, не стал гневаться, вопреки ожиданиям придворных, а повелел обновить карты. А кроме того, дал столичному городу название Царь-Лодочка (до того город звался Гнилозерьем — тут уж любые перемены были на благо, как по мне). Да и прежнее имя всё равно устарело. Оно задержалось с тех времён, когда жители приозёрного края ещё не умели правильно выбирать и обрабатывать древесину для домов, и постройки нередко гнили от большой влажности. И город раньше, говорят, стоял намного ближе к воде.
На берегу нас уже ждут. Народ собирается, переговаривается — кто-то радостно, кто-то с тревогой. Причина беспокойства вскоре становится ясна: к нам приближается староста, чтобы узнать, по какому поводу все тут собрались.
— Это ещё что такое! — возмущается он, услышав причину. — Не позволю!
Три девицы, которые неподалёку сшивали все имеющиеся сети в одно большое полотно, останавливают свою работу.
— Вы тут гости, — поворачивается к нам староста, — и негоже вас заставлять трудиться. Вы что же, — тут он хмурится и разворачивается к мужикам, повышая голос, — хотите заставить людей думать, что мы тут пищу и кров требуем отрабатывать?
— Мне совсем не сложно, — говорит дракон. — Я с радостью помогу, времени займёт немного. Да и самому приятно будет отплатить вам добром.
Три девицы вновь склоняются над сетями, принимаясь за шитьё.
— Если бы мы сами не могли справиться, — не соглашается староста, — тогда бы и позвали для работы. А мы что, сами не можем? Поди не немощные. Вы что, сами не можете? — оборачивается он к мужикам.
— ...можем...
— ...не можем.. — раздаётся нестройный хор.
Девицы останавливают работу, озадаченно следя за происходящим.
— Можете, — радостно соглашается староста и поворачивается было, собираясь уходить. Затем на всякий случай ещё говорит дракону:
— Смотри, не смей помогать этим лентяям! Стыд-то какой. Сами всегда справлялись, и теперь смогём. Если сделаешь за нас, буду считать за оскорбление!
Дракон растерянно глядит в спину старосты и не знает, что сказать. Мужики поникают.
Что ж, чего не сделаешь во имя добра.
Я сажусь в пыль и обхватываю ногу дракона.
— Бе-едные мужики! — реву я, раскачиваясь взад и вперёд. — Помрут теперь, с голоду помрут! О-ох! Горе-то какое,
— Это ещё что такое? — оборачивается староста.
— У гостя-то нашего сердце за нас болит, — с упрёком говорит старосте первая девица, гневно потрясая иглой.
— Мир не глупой гордостью держится, а добрыми делами! — припечатывает вторая, сурово сведя брови.
Третья молча принимается шить.
— Вы простите, он у бабули дурачок, — шепчет дракон, заглушая толпу. — Но добрый. Если расстроится, так и будет реветь, дальше идти откажется. Ох, и как его вести теперь, даже не знаю. Опоздаем, точно опоздаем! Или свадьбу он испортит своим рёвом.
— Ну, что же тогда поделать, — староста в растерянности разводит руками. — Если быстро, так уж и быть, ловите рыбу эту вашу.
Все ликуют.
Сеть цепляют к упряжи, и дракон несколько раз пролетает вдоль реки. Вопреки моим опасениям, сеть не рвётся, и на берегу растёт гора рыбы. Люди катят бочки и тут же, на берегу, при свете костров начинают разделывать, солить, нанизывать на верёвки. Часть пекут и заворачивают нам в дорогу.
Тем временем я, бродя без дела, оглядываю ближние поля и замечаю, что полив устроен из рук вон плохо. Бедным людям приходится таскать вёдра от реки, а много ли так польёшь, да и времени тратится немало. Как-то мы с отцом ездили осматривать посевы у нашей речки Волнушки, и там я видел каналы вдоль полей. Селяне говорили, что это очень облегчает их труд.
Вернувшись на берег, я решаю подать местным жителям такую идею.
— Друзья! — говорю я и тут вспоминаю, что играю роль слабоумного. — Вы все мои друзья, и я ваш друг! — и улыбаюсь так широко, как только могу.
Все тоже улыбаются мне в ответ.
Дракон подходит и спрашивает вполголоса, к чему это было. Я рассказываю ему, и он соглашается подать идею деревенскому старосте.
Староста приходит в восторг.
На всякий случай мы покидаем деревушку чуть свет, ни с кем не попрощавшись.
— А то ещё каналы эти рыть придётся, — говорит дракон. — А мне и так сегодня снился наставник, злой как не знаю кто. Он ведь просил, чтобы нигде не задерживались.
— Как ни странно, — говорю я, — и мне он тоже снился.
Глава 12. Плохо быть небрежным, плохо и нельзя
Восторг полёта постепенно остаётся позади, и мне наскучивает болтаться в неудобной позе. Тело затекает.
— Может быть, спустимся, разомнёмся? — предлагаю я.
— Нам нужно спешить, — упорствует дракон. — Не зря же колдун нас торопил. Ты бы только знал, в какой он был ярости, когда я прилетел к нему с новостями.
— Он сердился, что ты оказался привязан к замку?
<