Всё не то, чем кажется
Шрифт:
Ящер потирает лапкой лоб.
— И как нешти-то тебя?.. — раздумывает он.
Тут в мою голову приходит замечательная мысль: ведь можно сесть на дракона верхом. Разбег, прыжок, опля! В юбках ужасно неудобно, конечно.
Дракон странно кашляет, сгибаясь в коленях. На какое-то мгновение я даже пугаюсь, что его хребет не выдержал, но нет, дракон вновь привстаёт на лапах. А затем расправляет крылья, делает взмах, второй...
— Прощайте! — громко кричу я, принимая горделивый и торжественный вид, и машу толпе. Впрочем, быстро приходит понимание, что вместо этого мне лучше держаться, да покрепче.
Отец
Музыканты играют пронзительно и печально, слаженно воют псы. Опять ревут дети, которым не позволили потрогать дракона. Отец и главный советник утирают уголки покрасневших глаз, хотя советник, мне кажется, делает это не вполне искренне. Горько плачет Сильвия (вот дурёха, ей бы радоваться, что не её дракон забирает), народ вокруг ахает и охает. И я чувствую, как ходит подо мной ходуном чешуйчатая спина, потому что мы разбегаемся, разбегаемся и, наконец, летим!
— Доченька-а! А вещи-то, пожитки твои как же? — доносится снизу крик отца.
Какие там вещи, этот недомерок хоть бы меня благополучно донёс.
Крепко обнимая дракона за тонкую шею, я очень боюсь его придушить, но ещё больше я боюсь упасть. Платье скользит по чешуе, я то и дело сползаю, мне страшно — даже ладони вспотели. Вниз я смотреть не хочу, а вперёд — неудобно, так что я прижимаюсь к белой тёплой шее и разглядываю роговые чешуйки, стараясь ни о чём не думать.
Видимо, мы набираем высоту, потому что воздух вокруг нас становится ощутимо холоднее, а встречный ветер пробирает до костей.
Но когда первое острое ощущение от полёта проходит, мне делается даже немного скучно. Ну а что? Ничего не видно, шевелиться не стоит, когда прилетим — непонятно. Но прилетаем мы довольно быстро.
Глава 2. Приключений жаждешь — попадаешь в плен
Дракон опускается на каменную площадку, не особенно широкую, если учесть, что прежние чешуйчатые обитатели замка обладали весьма внушительными размерами. Никакого ограждения у площадки нет, перед ней разверзается пропасть, а грубо отёсанные камни у края с виду едва держатся, и потому мне сразу же хочется отойти подальше. Дракон между тем сидит, шумно отдуваясь и вывалив от усталости розовый язык, и не проявляет никакого желания показывать мне замок.
Выход с площадки только один — огромная арка из грубых каменных глыб ведёт внутрь, в мрачные коридоры.
— Штой, ты куда?! — возмущается дракон. — Я ефё тебя не плиглафал, шейшас отдыфусь...
Но ноги уже несут меня куда-то вперёд, где горит слабый свет. Не приглашал, надо же! А то, что я сейчас здесь, за приглашение не считается?
На всякий случай, чтобы не споткнуться, придерживаюсь рукой за стену. Это, скажем прямо, не особо приятно — каменную кладку покрывает слой пыли, кое-где попадается ещё и паутина, неприятно липнущая к пальцам. Меж камней растёт мох (то есть, мне хочется надеяться, что это именно он, а не какие-нибудь волосатые насекомые). Над головой то и дело раздаётся негромкое попискивание — очевидно, в этом коридоре обитают ещё и летучие мыши.
В голову закрадывается нерадостная мысль: что, если весь замок, включая предназначенные для меня покои, покрыт
Тут меня отвлекает от грустных раздумий тяжёлое шлёпанье и громкое сопение за спиной.
— Я шейшас — подовди — фтой тут — уф-уф-уф!!! — выпаливает дракон, пробегая мимо.
Я едва успеваю прижаться к стене, чтобы он меня не смёл, но тут же поспешно отстраняюсь и брезгливо отряхиваюсь.
Разумеется, стоять тут никто и не подумает, тем более что коридор как раз заканчивается.
Я вхожу в просторную залу с очень высокими потолками и рядом узких арочных проёмов — от верха до низа — у одной из стен. Похоже, эти отверстия предназначены играть роль окон. Дракон не способен пролезть сквозь них (даже этот, маленький), а вот человек очень даже смог бы. По этой причине у меня возникает стойкое желание не подходить слишком близко, а то ведь в последнее время мне что-то не очень везёт.
Хотя вместе с тем так и тянет поглядеть — отсюда наверняка открывается великолепный вид на королевства. А ещё там, вдали, синеет узкая полоса моря Четырёх островов, о котором мы с сестрой столько слышали, но видеть его нам доводилось лишь издалека. В детстве мы даже мечтали стать пиратами, когда вырастем, отрастить бороды, выкрасить собственный корабль в чёрный цвет — от якоря до верхушки мачты — и бороздить бескрайние водные просторы.
Да, детские мечты редко сбываются. Борода, пожалуй, стала первым разочарованием. А потом оказалось, что у детей короля своё предназначение и есть пути, с которых свернуть нельзя. А теперь ещё и дракон объявился совсем не вовремя. Ну что стоило предыдущей принцессе потерпеть ещё немного!
Она жила так долго. Мы и думать перестали, что однажды её кому-то придётся сменить, а дракона в замке принимали как данность. Да и отец старательно избегал напоминаний о том, что следующая принцесса должна быть родом из нашего королевства. Видно, не хотел, чтобы мы жили в постоянном томительном ожидании. А ведь как легко он мог из неуправляемых сорванцов получить двух тихих, печальных детей, живущих в предчувствии разлуки! Нет, всё же отец у нас не такой суровый, каким он пытается казаться.
Да, если бы ещё недавно мне сказали, что я займу место принцессы в этом замке, не думаю, что мне удалось бы в такое поверить. Вернуть бы время назад и внимательнее слушать наставников, когда они рассказывали о том, что касалось драконов и их соглашения с людьми. Хотя главное-то я знаю.
Шум в дальнем углу залы отвлекает меня от мыслей. Я гляжу туда и вижу своего нелепого дракона, безуспешно пытающегося расправить скатерть на столе. Но лапками, даже такими тонкими, действовать несподручно, потому дракон пыхтит, злится, наступает на собственный хвост, а скатерть всё равно соскальзывает то с одного, то с другого края. Стол немаленький, так что ящеру приходится бегать вокруг него, подхватывая сползающую материю.
В конце концов дракон влезает на стол сверху, зажимая между мордой и грудью край скатерти, и принимается аккуратно её тянуть на себя, пятясь назад. Но и тут он не рассчитал — стол кончается, и ящер громко шлёпается на пол, всё ещё цепляясь за скатерть. Ткань красиво поднимается в воздух белыми волнами и, опускаясь, драпирует лежащую на полу тушку.
— Фррр-пш-ш-ш!!! — негодует дракон.
Он бьёт лапами, стряхивая с себя материю, затем хлопает крыльями, невысоко взлетает и выпускает струю пламени, сжигая злополучную скатерть дотла. На полу остаётся лишь несколько тлеющих кусочков.