Всё о Манюне (сборник)
Шрифт:
– Это же папины ботинки! – вдруг взвизгнула Манька.
– Да ладно! – не поверили мы. Это было так непохоже на Дядю Мишу, ведь он был из той породы мужчин, которые считали зеркалом души не глаза, а несколько другие части экстерьера, и поэтому щеголял исключительно в доведенной до ослепительного блеска обуви и тщательно отутюженной одежде.
– Да вот же! – Манька ткнула в направлении ботинок пальцем. – Шнурок. Видите, у основания завязан двойным узлом. Это я завязала, а папа развязать не смог!
Вместо
Открыла нам мама.
– Тётьнадь, а что это с папиными ботинками? – спросила Манька.
– Если бы только с ботинками! – Мама посторонилась и пропустила нас в квартиру. – Вся одежда заляпана по самый ворот, такая вонища стоит – глаза слезятся!
– А что случилось?
– Машина провалилась в болото. Пришлось Мише выталкивать ее оттуда. Еле справился.
– А зачем он в болото поехал?
– Откуда мне знать? Сейчас помоется, и узнаем у него.
Манька вздохнула:
– Хорошо, что он к вам приехал. Если бы Ба застала его в таком виде…
– Оторвала бы ему голову, – заключила Каринка.
Мама нахмурилась, хотела сделать замечание, но махнула рукой. Да и что тут скажешь – все знают вспыльчивость Ба, так что по головке свою кровиночку она бы точно не погладила. Особенно после вчерашнего скандала!
Дядя Миша долго мылся, потом стирал свою одежду, отколупывал грязь с ботинок и чистил их, а потом, плотно пообедав рагу, запивал его чаем с вареньем и, в ответ на настойчивые расспросы, заговаривал нам зубы. Признаваться, что на самом деле случилось, не стал. Ясно было одно – он заехал на Васе в какие-то нечеловеческие дебри, долго выковыривался оттуда и, победно выковырявшись, приехал к нам – заметать следы.
Мама смотрела на него жалостливым взглядом и называла «Свет-наш– горюшко Михайло Шац». Дядя Миша неубедительно хорохорился и сыпал в ответ бородатыми анекдотами. Мы с готовностью хихикали, а мама качала головой.
Скоро вернулся с дежурства папа, и друзья традиционно пошли изливать душу на балкон. Мама периодически носила им кофе и вставляла язвительные комментарии в их сердечный разговор.
– Женщина, не мешай нам разговаривать! – каждый раз вскидывался папа.
– Ой-ой, можно подумать! – пожимала плечами мама. – Очень надо!
Потом, конечно, мы узнали, что случилось в тот злосчастный день. Дядя Миша пригласил Софу в ресторан. Обрадованная Софа оделась во все самое красивое, пышно накрутила волосы, надушилась сладкими духами и выплыла из дома. Дядя Миша, сраженный ее красотой, предложил сначала прокатиться по горам – наработать аппетит.
У Софы уже урчало в животе, но прекословить своему кавалеру она не стала. Окрыленный ее покладистостью кавалер пришпорил своего железного коня, скатился с трассы и заехал в лесную гущу – прокладывать романтичные маршруты. Лесная гуща повела себя по-свински, романтичный Дядимишин
– Такая девушка! – вздыхал дядя Миша. – Ни слова упрека! Ее комары поедом едят, а она молчит. Ей спину скрутило – а она меня утешает, мол, Мишенька, всё в порядке, главное, Васю вытолкнуть. А этот остолоп, – кивок в сторону нахохленного Васи, – весит полторы тонны! Мы ему под колеса и камней накидали – по всему лесу собирали, и широких еловых лап подложили, и кору с деревьев сдирали. Еле вытолкали!
– А чего тебя в лес потянуло? – не вытерпел папа. – Неймется тебе. Нет чтобы сразу в ресторан ее повезти!
– Захотелось романтики, – вздыхал дядя Миша, – лес, птицы поют!
– Романтики ему захотелось, – передразнил папа. – Знаем мы твой «лес» и «птицы поют»!
В тот погожий осенний день наши папы сидели на балконе до победного, пока Дядимишина одежда окончательно не высохла, а вторая бутылка пятизвездочного армянского не была допита до последней капли. Потом, на ночь глядя, поехали мыть в речке Васю. На увещевания мамы оставить это дело на завтра ответили традиционным: «Женщина, волос длинный, ум короткий». С речки вернулись продрогшие до костей. Лечились сначала чаем, потом тутовкой. Слегли на второй день с высокой температурой – папу скрутил его приступ периодической средиземноморской лихорадки, а дядю Мишу – жесточайшая ангина.
– Надя! – грохотала Ба в трубку. – У каждого свои тараканы в голове. Но у этих разве тараканы? У этих настоящие динозавры!
– Динозавры – это еще мягко сказано, тетя Роза! – с готовностью откликалась мама. – Мужчины, что с них взять, ни ума, ни волос!
Глава 13. Манюня едет на пикник, или Дед Амбо, бабушка Сара и прочая взрывоопасная родословная
Любите ли вы пикники так, как любим их мы? Эти замечательные выезды на природу, когда кругом раздолье – хочешь, по склону наперегонки вниз несись, хочешь, ладони хной крась, хочешь, перепрыгивая с одного покатого камня на другой, вверх по течению реки пробирайся, а хочешь, перекрикивай с макушки холма эхо!
Пикники – самое любимое времяпрепровождение наших горожан. Каждый выходной, каждый праздник, каждый юбилей, если, конечно, позволяет погода, люди выезжают за пределы Берда – на благословенный отдых на природе. Вокруг множество мелких чистых родников, возле которых сооружены специальные места для отдыха – крытый каменный мангал, большой навес-беседка с деревянным столом и грубо сколоченными, но вполне себе удобными скамьями. Если встать на цыпочки и пошарить рукой под шиферной крышей навеса, можно найти коробок спичек, несколько газет и пачку соли. Этот стратегический запас необходимого для пикника инвентаря бдительно пополняется самими горожанами, а то мало ли, может, кто-то выехал на природу, а о самом главном – соли, спичках и материале для растопки костра – забыл! Не возвращаться же человеку домой!